Этот большой мир. Тайна пятой планеты
Шрифт:
Всякий раз, оказываясь здесь, на Ленинских Горах, я принимаюсь сравнивать окружающий мир с «тем, другим», давно мною оставленным. И ничего с этим не поделаешь — ностальгия, груз всего накопленного за все эти годы, который с трудом уживается с окружающей действительностью. А ниточка между «тем» и «этим» — Бритька, моя собака, золотистый ретривер, единственное (если не считать карманного ножа-балисонга) материальное свидетельство того, что всё случившееся — не причуда воображения, не странная галлюцинация, порождённая больным разумом…
Но сейчас со мной нет ни Бритьки,
Один из них состоится в хорошо знакомом месте — на «козырьке» над гардеробом центрального холла, где я сам когда- то сиживал на занятиях «юных космонавтов», крутился на колёсах-тренажёрах маленьких, похожих на решётчатые бочки, центрифугах. А ещё — именно здесь я впервые представил свой фантастический проект, те самые «тахионные торпеды», открывшие для меня — да и не только для меня! — дорогу в Космос…
Что ж, дело знакомое: ещё в «юниорах» я водил экскурсии по Центру Подготовки в Королёве экскурсии из провинциальных школ и окрестных пионерских лагерей. И далеко не всегда меня слушали с открытыми ртами — случались вопросы с подковырками, такие, что я не всегда мог ответить с ходу. Сегодня слушатели так же ожидались вполне подкованные — на такой съезд неучей не пришлют, — так что я готовился к серьёзному разговору.
— Алексей Геннадьевич, а «Заря» сейчас по прежнему в системе Сатурна?
Спрашивал парень из калужского Дома Пионеров, лет пятнадцати, русоволосый, крепкого сложения — не дать, не взять, Пашка Козелков из «Москвы-Кассиопеи». Сходство это вызвало в памяти первую нашу встречу с Юлькой и Витей Середой — они ведь тоже из Калуги, и даже из того самого кружка юных космонавтов. Я подумал, что стоит рассказать ребятам, как их земляки стали для Зака Авенира, автора сценария фильма прототипами киношных персонажей. Но вовремя сообразил, что калужане и сами всё знают — эти двое наверняка у них что-то вроде местной легенды.
— Это как посмотреть. Вроде, «Заря» и там, а вроде и не совсем. Частично.
Аудитория недоумённо загудела.
— Частично? — удивился калужанин. — Её что, демонтировали? Но зачем? Какая-то авария? Сообщений, вроде, не было…
— Вас, молодой человек, как зовут? — осведомился я.
— Вася… Василий Устюжанин, Алексей Геннадьевич.
Я улыбнулся.
— Давай-ка Василий, без отчеств, не настолько я тебя старше. Что до «Зари» — то нет, никакой аварии не было. Дело в том, что ещё на этапе строительства с почти готовым жилым отсеком планетолёта случилась неприятность, и пришлось срочно искать ему замену.
Я
В нескольких словах я описал возникшую тогда ситуацию: разрушение жилого кольца в результате столкновения с орбитальным грузовиком, лихорадочные попытки исправить что-то в условиях жёсткого цейтнота — люди на «Лагранж» ожидали спасательной экспедиции, медлить было нельзя. И найденное в итоге решение в виде пристыкованного к незаконченному планетолёту «бублика» орбитальной станции малого типа, которые как раз тогда начали строить для размещения на орбитах Луны и Марса.
— … А когда «Заря» обосновалась возле Титана, нам пришла в голову простая мысль. Ни ионные маршевые двигатели, ни, тем более, тахионные торпеды орбитальной станции ни к чему, верно? Вот и решили отсоединить «бублик» от корабля и оставить на орбите. А вторую часть корабля — реакторные колонны, пусковые установки торпед, двигательный отсек — оттащили на буксире к «Энцеладу» и через батут станции «Лагранж» отправили назад, к Земле и поставили на место «бублика» новую станцию, того же типа, что и первая.
— А почему было не построить новый жилой отсек? — спросила девочка из второго ряда. — Снова не захотели возиться, да?
Я покачал головой.
— Нет, не в этом дело. Опыт с «Зарёй» изучили, проанализировали — и сочли удачным. Новый жилой отсек оснастят узлом, позволяющим быстро отделить его от остальной части корабля и снова превратить в космическую станцию. Таким образом, «Заря» — кораблю решено сохранить прежнее имя, — сможет добраться до другой планеты, оставить на орбите готовую космическую станцию с экипажем, а сама вернётся на Землю не используя тахионные торпеды, прямо через «батут». Представляете, как это ускорит освоение Солнечной системы?
Аудитория снова загудела, на этот раз восторженно.
— Классно! — одобрил калужанин Василий. — Только я вот чего не понимаю: «батут» ведь на Заре запитывался от корабельного реактора, так?
— Да, как и прочие системы. Обычно орбитальные станции снабжены собственными реакторами, но с той, что пошла на жилой отсек для «Зари», реактор при монтаже сняли.
— И как же станция без него обойдётся — теперь, когда остальную часть корабля от неё отсоединили? Нельзя ведь без энергии?
А парень толковый, отметил я. Надо бы сообщить его данные в отборочную комиссию «юниорской» программы Проекта — глядишь, и придётся ко двору. Впрочем, они здесь все такие, иначе бы сидели по домам…
— Ну, это как раз проще всего. В систему Титана перебросили корабль-энергостанцию, однотипный с «Николой Теслой», который питает энергией «Лагранж», и состыковали его с новой станцией. Кстати, она будет называться «Гюйгенс» — в честь голландского учёного, открывшего кольца Сатурна и Титан. Что до новой станции, которую сейчас стыкуют с «Зарёй», то с неё реактор снимать не будут. И когда придёт время её отсоединять — просто переведут реактор из холостого режима в «горячий», рабочий.