Этот день наступит
Шрифт:
Кортни подошла к Гэррет и неуверенно попросила:
— Почитай мне.
Гэррет захлестнула такая волна жалости, что она могла лишь молча кивнуть. Кортни схватила ее за руку и потащила к дивану. Прижавшись к Гэррет, она осторожно открыла красивую, иллюстрированную книжку детских стихов.
Пока Гэррет читала о кошках и мышках, о щенячьих хвостах, о хлебопеках и сапожниках, о бедных детишках, которым приходится таскать воду, Кортни все теснее прижималась к Гэррет. Ветер завывал за окном, шумел в деревьях, а здесь было тепло, сухо и уютно.
Рука
Лицо Гэррет было опущено, черные волосы рассыпались по плечам. Голос ее звучал монотонно, успокаивающе действуя на Кортни. Джейса же, наоборот, голос этот возбуждал.
Девочка сидела, поджав под себя ноги, просунув руку под локоть Гэррет и прижавшись щекой к ее свитеру. Медленно Джейс оглядел этот красный свитер от воротника до талии и обратно и почувствовал, как неожиданно гулко застучало у него сердце.
Где-то глубоко в подсознании Джейс всегда отдавал себе отчет в том, что у Гэррет Флетчер есть грудь. Уже в пятнадцать лет инстинкт подсказывал ему, что это так. Но в то время движение груди вверх и вниз при дыхании не заставляло его мысли выстреливать, словно искры в пламени.
Его роман с Лорел Энн был данью самонадеянности и нетерпению юности, в результате чего пострадали все. Он не лгал, когда сказал, что у него не было другой женщины ни когда он был женат на Лорел Энн, ни потом. Теперь же он с ошеломляющей силой ощутил, что ему нужна женщина. Гэррет была его давним другом, его союзником, человеком, который мог не только вывести его из себя, но и рассмешить. У него даже права нет думатьо ней по-другому.
Да и для романа с женщиной, любой женщиной, сейчас было самое неподходящее время. Ему надо растить свою чудную большеглазую дочурку, развивать свое дело и бороться за право опеки. И для этого понадобятся все его силы и энергия. И все же ой не мог отвести взгляд от Гэррет.
Кортни закрыла глаза, дыхание стало ровным. Девочка, видимо, уже погрузилась в волшебную страну детских грез. Голос Гэррет замер, а с ним замерли и мысли Джейса, оставив в душе смутные образы и неясные желания, от которых у него заныло в груди.
Гэррет закрыла книгу и поправила прядку шелковистых волос Кортни, упавшую на лоб. Движения Гэррет были полны такой естественной грации, что у Джейса захватило дух. Сколько времени прошло с тех пор, как его лба так нежно касалась любящая женская рука?
Гэррет осторожно отложила книгу, стараясь не разбудить Кортни. Ей были приятны тепло и тяжесть детского тельца, доверчиво прильнувшего к ней. Подняв глаза, она увидела стоящего на пороге Джейса. Рубашка на нем была расстегнута, ноги широко расставлены, пальцы заложены за пояс джинсов. Даже в неярком свете были видны морщины, залегшие в уголках рта, но выражения глаз она не смогла понять.
— Мне кажется, она заснула, — прошептала Гэррет.
— Когда она устает, то засыпает моментально,
Гэррет понимала, почему сегодня девочка не могла заснуть. Печаль, беспокойство, неопределенность были тому причиной.
— У тебя тоже усталый вид, — подняла она глаза на Джейса.
— Куп утверждает, что мы, Макколлы, уже родились уставшими.
Гэррет оглядела небольшой беспорядок в гостиной: разбросанные повсюду мягкие игрушки, ленточки и книжки. Нет, Джейс не родился уставшим. Он устал от работы в мастерской, да и дома у него хватало забот. Нелегко одному воспитывать дочь. Но сегодня в глазах Джейса было нечто большее, чем просто усталость. Он разуверился в законе и был в ужасе оттого, что у него могут отнять дочь.
— Я отнесу ее в кровать.
Джейс просунул одну руку под ноги Кортни, а другую — под голову и плечи, коснувшись при этом локтя Гэррет. Его рука была совсем близко от ее груди. Закрыв глаза, Гэррет приказала себе замереть. Но как ей хотелось сделать или сказать что-нибудь, что могло бы стереть усталость и беспокойство с его лица!
Кортни вздохнула и шевельнулась в руках Джейса. Он выпрямился, держа девочку на руках, а Гэррет встала и снова поправила выбившуюся прядку.
— Этот уик-энд покажется мне бесконечным, — прошептал Джейс.
В голосе его было столько боли, что Гэррет чуть не расплакалась.
— Она сильная. Она справится. Может быть, им удастся ее запугать, но ненадолго. В воскресенье она вернется и будет с тобой всю неделю. А что ты будешь делать эти два дня? — вполголоса спросила Гэррет.
— Найду чем заняться. Работы всегда невпроворот. Может, повожусь с грузовиком Купа, а может, разберу свой стол в офисе.
Невеселый будет уик-энд, подумала Гэррет.
— А ты не смог бы пойти со мной посмотреть помещение на Мейн-стрит, что сдается внаем?
Джейс посмотрел на нее долгим взглядом, и у нее появилось ощущение, что он понял ее намерение не оставлять его в одиночестве. Гэррет чуть было не улыбнулась, но сдержалась и, склонившись над Кортни, поцеловала девочку в щечку. Затем, повинуясь неожиданному порыву, запечатлела мимолетный поцелуй на подбородке Джейса.
Кортни что-то пробормотала во сне, Джейс затаил дыхание, а ей хотелось не отрывать губ, провести ими по подбородку, по впалым щекам, остановиться в уголке рта, а потом прижаться в поцелуе к его губам. Но она отступила на шаг и взглянула Джейсу в лицо. Оно стало менее напряженным, глаза спрятаны под ресницами, губы приоткрыты.
Ей хотелось его поцеловать, но она знала, что время еще не пришло. Если он когда-нибудь наконец ее поцелует, то сделает это не из благодарности или по доброте душевной. Взяв пальто и наскоро попрощавшись, Гэррет вышла из дома.
Она вдруг поняла, почему пришла сюда сегодня. Джейс собрался работать в выходные и, безусловно, будет все это время волноваться за дочь. Но, может быть, подумает и о ней, о ее нежности и доброте.
— Еще пять минут, — прошептала Кортни, глядя на часы.