Этот мир не выдержит меня. Том 5
Шрифт:
Вещи были явно неновые. На некоторых виднелись неровные и очень знакомые тёмные пятна. Кровь — никаких сомнений. Эти шмотки ещё совсем недавно принадлежали людям Короля нищих, но теперь стали трофеем. Что же, такова участь проигравших. Они лишаются не только жизни — зачастую победитель забирает у них всё.
Марк бросил кучу одежды прямо перед Большим. Тот придирчиво осмотрел каждую вещь, брезгливо морща свой «картофельный» нос, однако спустя четверть часа сумел-таки подобрать себе узкие серые штаны и длинную — почти до колен — полосатую
Закончив с переодеваниями, Большой пихнул ногой сплетённый из бересты кузовок, стоявший рядом с ним. Оттуда сразу посыпался разнообразнейший хлам — блестящие пряжки, обрывки кожаных ремней и даже резные деревянные ложки — в общем, всё то, что попалось на глаза сборщикам трофеев.
Когда ёмкость опустела, коротышка засунул внутрь арбалет и зажал кузовок подмышкой. Бывший «палец» сразу утратил всю свою воинственность. Теперь он выглядел как гном, которого Белоснежка отправила в лес по грибы — неприметно и неопасно.
Замечательно. Телохранитель — а именно такую роль предстояло сыграть Большому — не должен привлекать слишком много внимания. Если это, конечно, настоящий телохранитель, а не «бык», единственная задача которого — внушать страх окружающим.
Пока коротышка примерял обновки, Марк притащил с кухни половину немаленького барашка и ведро воды. Коттар принял подношение как должное — он тут же с аппетитом захрустел костями, а уже спустя всего полминуты о прошедшей трапезе напоминали только брызги крови на деревянном полу. Впрочем, совсем скоро не осталось даже их — шершавый язык мигом слизнул кровавые потёки.
На этом очень поздний ужин зверя закончился, а он сам снова развалился на облюбованном им месте, прямо посреди комнаты.
— Я бы тоже не отказался от ужина, милостивый государь, — сообщил Большой, придирчиво осмотрев свой новый «прикид». — От ужина и бокала хорошего вина…
— Похлёбка, приготовленная заботливыми руками несостоявшегося висельника, и пиво, сваренное им же, — это всё, на что ты можешь рассчитывать, — сразу обломал гурмана я.
— Тоже неплохо, — ни капли не расстроившись, пожал плечами коротышка.
Покрепче обхватив кузовок, он посеменил вслед за отправившимся на первый этаж Марком. Глядя на Большого, невозможно было поверить, что этот невысокий и какой-то нелепый мужичок способен в одиночку перестрелять целый взвод. Причём перестрелять очень быстро, чуть ли не за минуту…
Сам я спускаться в зал пока не спешил. Сперва следовало проведать сестричек.
Обе крохи сладко посапывали в одной кровати, досматривая уже как минимум десятый сон. Моё появление разбудить их не смогло — девчата так вымотались, что даже залп целой гаубичной батареи вряд ли справился бы с этой задачей.
Я бегло оглядел комнату. Много времени на это не понадобилось — кроме стен, пары кроватей и крохотного, размером с четыре спичечных коробка, оконца, прятавшегося у самого
Вход только один, засова на двери нет, а сама дверь открывалась наружу. Это хорошо — значит, запереться изнутри не выйдет. Учитывая часовых, выставленных вокруг трактира, можно было считать, что девчата в безопасности… Однако полагаться лишь на один контур охраны — это непозволительная глупость. Особенно при наших вводных.
— Дру-уг, — негромко произнёс я.
Морфан, неотступно следовавший за мной по пятам, «вынырнул» из пустоты.
— Теперь ты всегда будешь находиться при них, — я указал на спящих девчат. — Куда бы они ни отправились, ты идёшь рядом — такова воля Синего Повелителя. Ты меня понял?
— Поунял, челоувечек, — Дру-уг кивнул. — Я буду хоудить рядоум с этими… с этими…
Тут морфан сбился, а затем вдруг смущённо спросил:
— Я не поунимаю, этоу маленькие существа или совсем коуроуткие челоувечеки?
— Человечеки, — ответил я. — И очень важные. Куда важнее тебя или меня.
Лицо морфана вытянулось от удивления. Он по-новому взглянул на посапывающую малышню. Теперь в его взгляде читалось нескрываемое восхищение.
— Я доулжен оуберегать их? — Дру-уг неожиданно проявил настоящие чудеса сообразительности.
— Любой ценой, — я подтвердил его смелую догадку, а затем, для большего веса, ещё раз напомнил: — Такова воля Синего Повелителя.
Морфан неспешно кивнул, медленно снял с кирасы оба трезубца и, активировав артефакт невидимости, растворился в темноте. Судя по торжественной неторопливости движений, он серьёзно проникся оказанным ему доверием. И значит, теперь за безопасность сестёр можно было не опасаться — Дру-уг не даст их в обиду.
Я вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь, и быстро спустился по лестнице на первый этаж.
Народу в общем зале было немного, что, в общем-то, совершенно не удивляло — на дворе царила глубокая ночь.
В углу, прямо на лавках, валялись караульные отдыхающей смены — некоторые из них спали, а кое-кто просто лежал, глядя в потолок пустым взглядом. Заметив моё появление, они захотели встать, чтобы проявить уважение к командиру, но я остановил их порыв, слегка качнув головой. Отдых сейчас был куда важнее соблюдения бессмысленных ритуалов.
Сабалей и Молчун ошивались неподалёку от бойцов, а вот Марк разместился отдельно — недалеко от лестницы, за огороженным ширмой столом.
Рядом с ним сидела сонная Барталомея — она клевала носом, подперев лазурную щёку ладонью. Большой примостился с краю. Он держал на коленях глубокую миску, периодически отхлёбывая из неё какое-то густое варево.
Фольки, словно римский патриций, полулежал на полу у очага с точно такой же миской в руках. Лэйла стояла рядом с ним, прислонившись спиной к стене. Высунув кончик языка, девушка остриём кинжала сосредоточенно выколупывала из-под ногтей застаревшую грязь.