Этот мир не выдержит меня. Том 5
Шрифт:
Клоп, как раз выглянувший из кухни, радостно взвизгнул, растопырил руки в разные стороны и бросился ко мне. Однако примерно на середине забега мальчуган, который теперь выглядел лет на четырнадцать, устыдился своего порыва. Бросив короткий, исподлобья, взгляд на окружающих, он замедлил шаг и дальше пошёл уже так, как положено настоящему воину — важно, степенно, гордо задрав подбородок к потолку.
— Ну привет, малой, — улыбнулся я, протянув Клопу руку.
Парнишка смутился, но ответил на рукопожатие. Причём ответил крайне осторожно,
— Здравствуй… — сиплым, ломающимся голосом произнёс Клоп. — Здравствуйте…
Пацан сильно изменился. Не знаю, как Висельник объяснил окружающим произошедшие с его приёмным сыном метаморфозы, но, судя по тому, что за окном не собралась толпа, желающая прикончить малолетнего кровопийцу, ему это как-то удалось.
Я внимательно следил за движениями Клопа — немного «угловатыми», но вполне уверенными. Похоже, юный равк успел свыкнуться с новыми возможностями своего тела… И это было весьма кстати.
— Готов к работе? — негромко спросил я.
— Готов! — глаза Клопа загорелись от радости. Он, как пионер, был всегда готов броситься навстречу приключениям.
— Помнишь, я учил тебя, как правильно следить за людьми?
Клоп кивнул с такой силой, что его челюсти гулко стукнулись друг об друга.
— Настало время немного потренироваться, — с лёгкой улыбкой — так, словно речь шла о чём-то несущественном — произнёс я. — Видишь бородатого мужика и красивую черноволосую девушку?
Клоп снова кивнул. Разумеется, он не мог не видеть Фольки и Лэйлу, но вопрос был задан исключительно для того, чтоб парнишка, ответив на него, почувствовал себя немного увереннее. Лишние нервы могли помешать делу.
— Скоро они уйдут отсюда, — продолжил я, — и тебе нужно будет «проводить» их так, как ты умеешь… Ты меня понял?
— Понял, — Клоп судорожно сглотнул, — но ты… вы же знаете, что мне нужна кровь…
— А с этим есть проблемы? — с напускным удивлением спросил я. — Насколько мне известно, твой отец сегодня разделал целого барана…
По синюшно-бледным губам Клопа скользнула довольная улыбка. Судя по хитринке, мелькнувшей во взгляде, именно этих слов он от меня и ждал.
— Ты пойдёшь за этой сладкой парочкой, — добавил я, — и будешь следить… Следить за теми, кто решит проследить за ними. Уяснил?
Глаза Клопа округлились от удивления, однако он всё понял без лишних пояснений. Что сказать, пацан стал взрослее… Не только внешне, но и внутренне.
— Что делать, если на них нападут? — с хрипотцой в голосе спросил Клоп.
— Хороший вопрос, — я подмигнул ему. — Запрещать тебе вмешиваться я не буду — это бесполезно, поэтому если сможешь помочь — помоги.
— А если нет? — Клоп прищурился.
— Если нет, то постарайся запомнить как можно больше и возвращайся ко мне, — прошептал я, а зетам во весь голос
Висельник и правда смотрел на нас, стоя в дверном проёме, ведущем на кухню.
— Жрать будешь? — спросил он, заметив мой взгляд. Бывший раскаявшийся говорил так спокойно, словно мы с ним не виделись всего полчаса, не больше.
— Буду, — кивнул я. — И желательно что-нибудь такое, от чего у меня не случится заворот кишок.
— Обижаешь, — цыкнул языком Висельник. — Мои гости получают только лучшее.
На испещрённом язвами лице гиганта виднелась целая россыпь свежих шрамов. Битва под Древними сводами не прошла без последствий даже для него.
— Не сомневаюсь, — хмыкнул я. — Но лучшего мне не надо — хватит и просто съедобного.
Висельник, усмехнувшись, скрылся на кухне, но его место тут же занял Сабалей.
— Добрый юноша! — воскликнул бывший актёр, воздев руки над головой. — Долго мне ещё ждать? Человеку в моём возрасте требуется отдых… Я уже не могу бодрствовать ночи напролёт! За годы страданий и лишений моё тело утратило былую силу…
Я окинул Сабалея пристальным взглядом. Сейчас — чистый, постриженный и хорошо одетый — он выглядел лет на тридцать — тридцать пять максимум. И никаких проблем со здоровьем, судя по лоснящейся морде, у него точно не было.
— Врёт, — с кухни послышался приглушённый голос Висельника. — Вчера бухал до утра. Перепил всех — даже начальника стражи. А в этого борова вёдрами брагу можно вливать.
— Бессовестная ложь! — сразу опроверг все «обвинения» Сабалей. Однако по глазам было заметно, что он гордится своими достижениями на поприще самоотверженной борьбы с зелёным змием.
— Жди, — коротко подвёл итог я, а затем отодвинул бывшего актёра в сторону и шагнул вперёд
Туда, где в самом тёмном углу виднелась облачённая в подранный балахон фигура. Фруас Суар, собственной персоной!
Старик сидел на колченогой табуретке и что-то быстро записывал обломанным угольком в толстенную амбарную тетрадь. Длинные сальные волосы падали прямо на бумагу, но гениальному учёному это ни капли не мешало.
Я махнул рукой перед его лицом. Ноль реакции. Лишь уголёк стал бегать по листу в два раза быстрее.
Склонившись над тетрадью, я сумел прочитать последние абзацы, но ничего примечательного в них не было. Фруас Суар дотошно протоколировал всё, что происходило вокруг, но больше всего внимания было уделено моей скромной персоне.
В одних местах он называл меня «юношей, удивительной красоты, в движениях которого чувствовались изящество и сила», а в других я превращался в «вонючего отброса, которому не хватало благородства». Неизменным было только одно: о себе Фруас Суар писал исключительно в превосходных тонах. Мудрый старец, великий ум и выдающееся «перо» Империи — вот лишь малая часть тех титулов, которые присвоил себе «скромный» дедуля.