Этот мир не выдержит меня. Том 5
Шрифт:
— Сделай лицо попроще, — спокойно произнёс я, прежде чем мой собеседник успел озвучить свои претензии. — Да, это кольчуга Пуллона, но, поверь, ему она уже ни к чему.
— Он мёртв? — холодно спросил Марк.
— Пал смертью храбрых, — ответил я, глядя в глаза разведчика. — В неравном бою с Королём Нищих.
— Вот как? — Марк прищурился. — Откуда тогда у тебя его кольчуга?
— Снял с трупа, — я ни на мгновение не отводил взгляд. — Перед тем как умереть, Король Нищих разрушил пол в том зале, где мы бились с ним. Я и Пуллон упали в бездну.
— Где его тело? — Марк тяжело сглотнул.
— В могиле, — без зазрения совести солгал я. — Настолько глубокой, что позавидовал бы даже сам Император.
На моём лице не дрогнул ни один мускул. Я не собирался говорить, что Пуллон напал на меня, когда схватка с Королём Нищих уже закончилась. Разведчик и так потерял двоих боевых товарищей по моей вине… Не стоило забирать у него добрую память о третьем.
Как и рассказывать о том, что бывший легионер нашёл своё последнее пристанище не в могиле, а в безразмерном желудке гигантского краба. Не думаю, что такие подробности оказались бы к месту.
Марк ещё несколько долгих мгновений сверлил меня тяжёлым взглядом, но вскоре его лицо разгладилось. Разведчик поверил мне, что, впрочем, было совершенно неудивительно. Удобная ложь, которую практически невозможно проверить, всегда действует безотказно.
— Значит, его убила высота… — задумчиво произнёс Марк. Он помолчал немного, а затем неожиданно спросил: — Как думаешь, она улыбнулась Пуллону перед смертью?
— Сильно сомневаюсь, — нахмурившись ответил я.
Странный вопрос. Неужели мой собеседник тронулся умом от горя?
— Со мной всё в порядке, — печально усмехнулся Марк. — Просто мой старый друг верил, что в конце пути смерть одарит его своей улыбкой…
Перед внутренним взором замелькали фрагменты прошлого. Труп Короля Нищих на гладком каменном полу, статуя Сапфироглазого, накрытая блестящей накидкой, и Пуллон — забрызганный кровью, но смертельно опасный… Вот почему он так напрягся, когда я — полуголый и обессиленный — рассмеялся ему прямо в лицо.
— Ярмарочная гадалка давным-давно нагадала ему эту глупость, — продолжил разведчик. — А он поверил… И пронёс свою веру до самого конца.
— Гадалки врут, — спокойно произнёс я, хотя по коже почему-то пробежался холодок. — Иногда очень убедительно.
— Ты прав, — Марк тряхнул головой. — Забудь… Что дальше?
— Деньги, — напомнил разведчику я. — Три золотых.
— Идём, — Марк кивнул и распахнул дверь.
Мы вышли в коридор, где нас ждала целая делегация. Сабалей, Молчун, Фольки, Лэйла и Клоп. Не хватало только Висельника — он, видимо, устал ждать и вернулся на кухню.
Юный равк стоял за спинами остальных. Похоже, он опасался, что его снова «припрягут» что-нибудь делать и хотел держаться подальше от источника возможных поручений. Сабалей и Молчун, как опытные зэка, сидели на корточках, а Фольки лежал на полу, положив голову на кулак. Бывалого вояку, привычного отдыхать в любую свободную секунду, видно за версту.
Только
— Ну что там, маленький мой?! — вскинулась она при нашем появлении. — Кто кричал?
— Птица, — коротко ответил я.
— Ты держишь меня за дуру, малыш??? — фыркнула Лэйла. — Таких птиц не бывает!
— Не знал, что ты так подкована в орнитологии, — хмыкнул я.
Девушка, услышав незнакомое слово, приняла его за оскорбление и, демонстративно надувшись, отвернулась. Марк, пока шёл этот короткий разговор, заглянул в одну из соседних комнат и возвратился оттуда с увесистым кошельком в руках.
— Целый дукат, тридцать серебряных монет, остальное — медь, — негромко произнёс он. — В общей сложности — три золотых…
Деньги сразу вызвали оживление среди личного состава. Фольки резко вскочил с пола, «порадовав» всех присутствующих «изысканными» лесными ароматами, Сабалей с Молчуном поднялись на ноги, и даже Лэйла мигом позабыла о своих обидах.
На звон монет не среагировали только Клоп и Большой. Первого пока мало интересовала тяжесть собственного кошелька, а второй дисциплинировано стоял там, где я его оставил. Всё правильно. Часовой не должен покидать свой пост. Несмотря ни на что.
— Добрый юноша, — осипшим голосом произнёс Сабалей, протянув руку, — я готов принять этот скромный дар…
— Не спеши, облезлый, — оскалился Фольки. — Клок рыбьей шерсти — это всё, на что ты можешь рассчитывать!
— Повтори свои слова, северянин, чтобы первый клинок Векреции вколотил их тебе обратно в глотку!
Сабалей наклонил голову, словно бычок, готовый забодать любого, кто встанет на его пути.
— Тишина, — коротко приказал я, подбросив кошель в руке.
Четыре пары алчных глаз следили за каждым моим движением.
— Ты, — я кивком указал на Фольки, — получишь обещанный золотой… А кроме него — отпуск. Можешь не появляться здесь весь завтрашний день.
Губы северянина растянулись в предвкушающей улыбке. Он уже прикидывал, какая часть «премии» уйдёт на пропой, а какую лучше потратить на продажных девок.
— Но при одном условии, — продолжил я.
— Говори, — прохрипел Фольки.
— Ты возьмёшь с собой Лэйлу.
Северянин приоткрыл рот от удивления. Он явно не ожидал от меня такой подлости.
— Фольчик меня не любит, маленький мой… — в голосе Лэйлы слышалось напускное сожаление. — Кроме того, ты зря решил, что я хочу провести хотя бы одно лишнее мгновение в компании этого неотёсанного мужлана…
— Помнится, ты мечтала о мягкой постели, вине и приличной пище? — я посмотрел на девушку.
Лэйла кивнула. В её глазах читалось непонимание и ожидание какого-то подвоха.
— Тогда придётся потерпеть, — продолжил я, — потому что все эти блага идут исключительно в комплекте с Фольки. Без него только пиво, деревянная лавка и бурда, сваренная заботливыми руками бывшего раскаявшегося.