Этот век нам только снился. Стихи
Шрифт:
Хуже, чем обезображен,
И не вылезти из кожи,
И не крикнуть громко даже.
Что там клацкают с трибуны?
Что цепляют мне на лацкан?
Отпустите! Я – табунный,
Не могу я быть заласкан!
Не могу я быть спокоен
На антенне телебашни…
Я задуман был изгоем –
Это здесь я стал домашним.
Добрая, тебе не пел я песен
Голосом от юности пустым,
О
Что красива и печальна – ты,
Что мы оба, в общем-то, похожи
Одинокостью своей на паруса:
Белый – я, беспечен и безбожен,
Алый – ты, божественно грустна.
Отболело ласковое имя
В устающей нежности моей.
Давние свиданья, а над ними –
То ли Дева, то ли Водолей.
Всё одно. Одни и те же звёзды
Грех желанья отпускают нам.
Не напрасно ли я нежность роздал
Отболевшим быстро именам?
…Любви минутное сиянье
Уж нас с тобой не ослепит:
Как я, ты сердце не неволь,
Услышь, как засыпает, спит,
От наших душ на расстоянье
Любви стихающая боль…
«…Питьё судьбы? И мне, и мне налей!»
Бог наливал, а сзади чёрт гундосил:
«Ты, брат, туда, где мех соболий носят,
А ты туда, где ловят соболей!..»
Кому-то нужен Бог,
Кому-то нужен Демон,
Сегодня – трубный вой,
А завтра – тишь листа.
Для каждого Вора
Нужна своя Кудема,
И грустная любовь
Для каждого Шута.
ИЗ-ЗА СТОЙКИ
…И детство кажется мне не моим,
А чьим-то,
И юность – не мечтанья в дым,
А просто причуда климата,
И первая страсть – не страсть,
Так, пацаньи домыслы,
И стихи о любви – рыболовная снасть,
А вдохновенье – промыслы.
Из детства, издалека,
Что мы знали о счастье?
А счастье это – попить пивка,
Леща разодрав на части.
Счастье – когда гостим
В детстве, памятью вымытом,
Хоть детство кажется мне не моим,
А чьим-то…
Как будто мир расколот на две части:
Одна цветёт, а мы в другой горим.
Мальчишками мы спорили о счастье,
А нынче лишь о водке говорим.
Мальчишками вынашивали планы
Объездить неизвестные края,
А
На занятый у кореша трояк.
И дети наши – как побеги в поле,
Счастливой жизни юные гонцы,
Читать-писать пускай их учат в школе,
А водку пить их выучат отцы.
Нам не сгореть в огне вселенской страсти,
И ласкам жён у нас цена – пятак
Когда Земля расколется на части –
Мы из обломков выстроим кабак!
День был похож на гнилую сливу,
Я – на голодного червяка.
Мне так хотелось глоточек пива,
Ну, полглотка, – но наверняка!
Вот, льётся, льётся! Колбаски дымные!
Креветки – выцветший транспорант.
Любовь к бармену… почти взаимная.
Ура! Да здравствуют все! Виват!
И думал думою хулиганскою,
Что, как из ржавых болот река,
Жизнь начинается с рязанского
Занюханного кабака.
Недаром в ней всё так гнило, криво,
Так редко прямо, наверняка,
Что хочешь только глоточек пива
Ты, так похожий на червяка…
Не согреет закатный жар!
Разноцветья многоголосица –
Ночи пьяные сторожа –
Кистенями бьют в переносицу.
Кровью залитые листы
На тетрадях роз и шиповника,
Мне бы ночи раздвинуть кусты,
Чтоб узнать, кто у ней в любовниках.
Пой, кацап! Захлебнись рекой,
Глотку до смерти изнасиловав!
Не за рабство пей, за рабов его,
За Петров-Иванов-Василиев…
Опротивел ночной хоровод,
До рассвета хмельные чудачества.
Жизнь – пускай. Но последний год
Дайте мне переделать начисто!
Реже сны, бессонницы – тесней,
Глубже реки карандашных строчек,
Чтобы не скулилось по весне
На благоухающие ночи,
Чтоб похмельем не задеть в себе
Мальчика с весёлыми веснушками,
Чтоб безмыслья роковой набег
Дух не раскрошил пивными кружками…
Нет «Столичной» водки, нет «Московской»,
В Волге рыбы нет, в горах – снегов,
Даже на родной бугор в Петровском
Больше не пускаю никого.
Нет надежды больше на фортуну,
Легче бросить жить, чем бросить пить.
Я так крепко рос, а ветер дунул –
И давай по кабакам носить!
Жаль, что годы не напоишь водкой,
Чтоб они ползли, как пьяный в рай,
Чтобы путь, скользкий и короткий,
Дольше шёл до мрачного бугра…