Этрусское зеркало
Шрифт:
– Алиса…
– Фотография есть?
Данилин полез в карман, достал портмоне, где в прозрачном карманчике носил карточку сестры в выпускном платье. Он сам сделал снимок на церемонии вручения аттестатов и очень им гордился. Алиса на фото выглядела настоящей красавицей.
Пророчица долго рассматривала фотографию, на ее лице ничего не отражалось. Наконец она вернула снимок Алексею Степановичу, сказала:
– Вам не везет с женщинами. Они все от вас уходят. Оставьте Алису в покое, вам ее не догнать.
–
– возмутился Данилин.
– Я ничего не понял!
– Скоро поймете, - сухо усмехнулась телеграфистка.
– Алисе что-нибудь угрожает?
– Нет…
Этого Алексею Степановичу было недостаточно. Он требовал объяснений.
– Моя… наша мать опасается, что Алиса и Глеб, ее парень… что они задумали покончить с собой!
– выпалил он, покрываясь красными пятнами.
– Это возможно?
– Нет… - с той же интонацией повторила Полина Владимировна.
– А-алиса вернется?
– не отставал Данилин.
Ясновидящая перевела взгляд на Гудкову.
– Уймите своего коллегу, Лида, - сказала она.
– Мне больше нечего добавить.
От денег она решительно отказалась, повернулась и ушла не прощаясь.
– Плохой признак, - заметила Лидия Петровна.
– Вы меня с ума сведете!
– завопил Данилин, нервно запихивая портмоне в карман.
– Ну, что? Что конкретно сказала эта ваша предсказательница?
Госпожа Гудкова пожала плечами. Она тоже осталась в недоумении.
Ничего толком не разузнав в Серпухове, Ева приехала в Москву. Она промочила ноги и ужасно устала. Наверное, от бесполезности предпринятых действий.
В столице небо было покрыто облаками, которые не успели собраться в дождевые тучи. Солнце садилось. С вокзала Ева позвонила Славке:
– Ты где?
– На выставке «Этрусские тайны», - многозначительно кашлянул сыщик.
– Уточняю кое-какие обстоятельства дела. А как твоя поездка в Серпухов?
– Ужасно. Шел дождь, я промокла, замерзла… Ты нарочно сам не поехал!
Всеслав пропустил упрек мимо ушей. К тому же Ева в чем-то была права: ему действительно не хотелось заниматься этой ерундой. После того как он обнаружил в Ключах труп Рогожина, история исчезновения художника и кража его работ приобрели зловещую окраску. Это уже не шутки. А поиски пропавшей девушки… В общем, Смирнов охотно спихнул скучную поездку на Еву.
– Удалось поговорить с Алисой?
– проявил он притворную заинтересованность.
– Я ее не застала.
– Вот как? А что сказал по этому поводу Глеб?
– Его тоже не было.
– Но адрес правильный?
– Да, - уныло подтвердила Ева.
– Я познакомилась с Еленой Михайловной Конаревой, мамой Глеба. Мы мило поболтали. Ты скоро будешь дома?
– Уже лечу, -
Ева добралась домой, сбросила мокрые туфли, выпила чашку крепкого чая с медом и улеглась в ванну. Она чуть не заснула в душистой горячей воде.
Всеслав испугал ее громким стуком в дверь.
– С тобой все в порядке?
– прокричал он.
– Кажется, да… еще не знаю.
– Ужин подан, - дурачась, произнес он.
– Выходи…
У Евы не было аппетита. Она кое-как вытерлась, натянула махровый халат, замотала голову полотенцем и в таком виде уселась за стол. Приготовленный Славкой вареный картофель, подогретые шницели из кулинарии и селедка с луком не заинтересовали ее.
Смирнов достал из холодильника бутылку водки, налил себе и Еве в большие хрустальные рюмки.
– Выпей, - сказал он.
– После ванны хорошо пойдет.
Она поморщилась, но молча послушно поднесла водку к губам, сделала глоток.
– Фу, гадость…
После блинчиков, съеденных в привокзальном кафе Серпухова, у нее крошки во рту не было. Водка ударила в голову, горячо растеклась по телу.
– Мама Глеба ничего не знает, - сказала Ева.
– Положи мне кусочек селедочки… Спасибо. Так вот: оказывается, Глеб любит Алису, но о совместной жизни пока не задумывался. Он учится, работает, она тоже студентка. Елена Михайловна сказала, что он с какой-то бригадой строит коттеджи в Подмосковье. Если Алиса сбежала к нему, то они оба там.
– Где, на стройке?
– удивился Всеслав.
– Ну да, а где ж еще?
Выпитая ледяная водка пробудила у Евы аппетит. Она положила шницель на хлеб и начала уплетать за обе щеки.
– А где строится этот чертов коттедж?
– спросил сыщик.
– Ты узнала?
– Как?
– возмутилась Ева с набитым ртом.
– Конарева понятия не имеет, куда отправился Глеб. Он сказал, что едет с бригадой работать, и все. А зачем ей знать? Она еле передвигается по дому с палочкой - давний, застарелый ревматизм лишил ее возможности свободно ходить. Так что в гости к сыночку с пирогами и котлетами ей не добраться.
– Кто-то должен знать, что за бригада, куда поехала, - пробормотал Смирнов, наливая Еве еще водки. Пусть согреется и расслабится перед тем, как он поведает ей о Рогожине.
– Надо искать московские связи Глеба, - вздохнула она.
– В общежитии у него есть друзья? Не может быть, чтобы он держал место работы в секрете. О! Он же еще грузчиком подрабатывает! Возможно, там что-то знают.
– Здравая мысль… - полушутя, заметил сыщик.
– Ты делаешь успехи.
Она уже немного опьянела, так что не рассердилась на него, просто поинтересовалась: