Этрусское зеркало
Шрифт:
– Что я ищу?
– спрашивала она себя.
– Чего я не заметила? Какую важную деталь пропустила?
«… Он осыпает меня звездами, и они ложатся на мою грудь…» Красиво сказано! Я бы так выразиться не смогла», - подумала Ева. Она еще раз перечитала всю страничку. Алиса была своеобразной девушкой: сложной, иногда жестокой, иногда наивной, лирической… непонятной. Чего стоят одни эти строчки? Что она имела в виду? Мечту или действительность? Какую жизненную ситуацию она описывает?
Ева закрыла глаза и попробовала представить себя
Ева почти разгадала образ, созданный пером Алисы, когда в прихожую с шумом ввалился Смирнов. Он сразу потянул носом и уловил аромат рыбы.
– Я сегодня не обедал!
– Я тоже!
– возмутилась Ева.
– Ты меня отвлек от интересной мысли! Я была на пороге открытия, а ты все испортил.
– Прости.
– Уже поздно. Мысль убежала… Ладно, все равно пора доставать рыбу из духовки! Вино купил?
– Белое, - улыбнулся Славка.
– Угадал?
За едой он рассказал о своем визите в агентство «Авгур». Ева слушала рассеянно, то и дело переспрашивала:
– Хмелина назвала тебе фамилию учредителя?
– Я сделал вид, что знаю ее. Потом задавать этот вопрос было уже неуместно.
Смирнов нарочно умолчал о своих догадках по поводу хозяина «Авгура». Сначала надо все проверить.
– Думаешь, Алису похитили? Тот мужчина, который приезжал к ней?
– спросила Ева.
– Нет, конечно. В агентстве она больше не появлялась, но домой приходила. Оставила же записку? На похищение не похоже.
– Получается, вскоре после второго свидания с тем странным человеком девушка пропала. Но это еще ничего не значит. Эти факты могут быть совершенно не связаны друг с другом.
– Приятно слышать!
– улыбнулся сыщик.
– Ты рассуждаешь, как настоящий детектив.
– По крайней мере, мне удалось разубедить тебя, что Алиса сбежала к Глебу. Теперь ты сам видишь, как все запутано. Я сегодня с утра ломаю голову…
Телефонный звонок помешал ей договорить.
– Это Глеб, - шепнул Смирнов, закрывая трубку ладонью.
Конарев говорил быстро и сбивчиво. Он звонил с уличного таксофона - слышно было, как шумит городской транспорт.
– Где мы можем встретиться?
– спрашивал он.
– Надо поговорить.
– Не боишься, что я тебя сдам?
– Кому? Данилиным?
– хмыкнул Глеб.
– В милицию, как я понял, никто не заявлял?
Всеслав решил поговорить с Конаревым. Он дал ему свой телефон именно на такой случай. Любая незначительная подробность может повлиять на ход расследования.
– Хорошо, давай встретимся. Где?
Глеб назвал кафе недалеко от Ярославского вокзала. Что ж, место бойкое, скрыться будет нетрудно. Значит, он все-таки чего-то опасается…
– Через час буду, - сказал сыщик.
– Ты куда?
– взвилась Ева.
– Уже темнеет. Неужели нельзя хоть один вечер побыть дома?
– Нельзя. Ты же сама требовала заняться
– притворно-сердито воскликнул Смирнов.
– И сама же недовольна. О, женщины!
Ева надулась, понимая всю горькую справедливость его слов.
Он поспешно допил кофе, оделся и хлопнул дверью. Ну, вот! Теперь придется целый вечер сидеть одной.
От скуки она решила навести порядок на письменном столе. Чего там только не было! Среди бумаг валялись фотографии Алисы и Глеба, каких-то незнакомых людей… Вот похороны Рогожина. Вот Геннадий выходит из клуба «Русский престиж», вот зал выставки, вот «Нимфа»… Ева увлеклась.
Тем временем господин Смирнов подъезжал к месту встречи. Уже стемнело, горели огни. Гирлянды лампочек над входом в кафе раскачивались от ветра.
Глеб сидел за столиком у входа, ждал. Он заказал темное пиво и анчоусы.
– Привет, - сказал сыщик, усаживаясь.
После рыбы, приготовленной Евой, смотреть на анчоусы не хотелось. Всеслав был сыт, как лев после удачной охоты.
– Я не все вам рассказал, - наклонившись, произнес Конарев.
– Раньше я был уверен, а теперь…
– Не говори загадками, - перебил Смирнов.
– Ты убил того человека?
– Рогожина, что ли?
– Нет, другого. Которого собирался. Еще меня звал в помощники.
Глеб отрицательно покачал головой:
– Я не могу. Я должен быть уверен… но кое-что изменилось. Тогда, в склепе… я увидел… - Он замолчал, собираясь с мыслями, и перешел на «ты»: - Ты ведь тоже видел!
Сыщик выдерживал паузу. Излюбленный прием не подвел и на этот раз. Глеб занервничал. Он не мог разобраться, что Смирнов знает, а о чем не имеет понятия, и боялся сболтнуть лишнее. Но говорить надо было.
– Вот, смотри… - Он вытащил из кармана куртки темный металлический предмет, похожий на зеркало с тонкой ручкой.
– Что скажешь?
Сыщик взял предмет в руки - похоже, это в самом деле зеркало: очень старое, бронзовое, с зеленоватыми налетами по краям. С одной стороны тонкая, изящная гравировка. И какие-то буквы.
– Что здесь написано?
– спросил он Глеба.
– То ли Калхант, то ли Калхас… - ответил тот.
– Я по-этрусски не понимаю.
– Тогда откуда знаешь?
– Алиса говорила. Это ее зеркало. Изображенный на нем старик с крыльями - предсказатель. Видишь, он держит что-то в руках и пристально рассматривает? Это печень жертвенной овцы.
В памяти Всеслава всплыла картина - труп Рогожина, висящий в петле, табуретка… на ней порезанная говяжья печенка; рядом валяется окровавленный нож…
Картину смерти сменила процедура похорон… скорбные лица, песок, насыпанный вокруг надгробия Прасковьи Рогожиной… рассказ художника Панина о зеркале, привезенном из Италии… Все смешалось, перепуталось, в голове зазвенело. Наверное, сказываются последствия травмы.
Сыщик осторожно потер ноющий затылок.
– Откуда у тебя эта вещица?
– спросил он.