Eurocon 2008. Убить Чужого
Шрифт:
– Чушь! – Бор попытался взять себя в руки. Попытался вскочить.
– Сидеть! – Гендерсону удалось остановить его окриком. – Улица Плотников, парк Белого мыса – эти фотографии вы разглядывали чаще всего, майор. Думали, никто ничего не заметит? Не поймет? Вы не подумали о том, что копии личных дел офицеров хранятся в столице, в главном военном архиве. – Гендерсон вытащил из кейса лист бумаги. – Вы жили на улице Плотников, Кристиан Кристофер Холмс. В доме номер девятнадцать. А в расположенный неподалеку парк водили гулять
– Заткнитесь!
– О чем вы думали, разглядывая фотографии? Вспоминали их лица? Так я могу напомнить. Вот ваша жена со старшим сыном!
На стол полетела карточка.
– Остановитесь!
Бор закрыл лицо руками.
Поттер, торопливо набравший номер, лихорадочно зашептал в телефонную трубку:
– Господин президент…
– Трое детей, Кристиан, трое чудесных малышей. Жена… Почему ты решил о них забыть? Почему ты решил забыть о своем имени? Почему ты выбросил жетон? Да, Кристиан, я поговорил со спасателями, и один из них вспомнил, что видел на твоей шее жетон, когда вытаскивал тебя из бункера. Куда же он делся?
– Меня зовут Бор! Меня зовут Бор и никак иначе!! Я не помню, кто я такой!!!
– Гендерсон! Президент приказывает тебе остановиться!
– Меня зовут Бор!
– Президент приказывает немедленно провести обмен!
– Это ты сидел за пультом, Кристиан, ты выстрелил в двиаров! А когда понял, что натворил, – испугался.
– Гендерсон, я тебя арестую!
– Генерал! – В кабинет заглянул адъютант. – Господин генерал, сюда идут двиары!
– Какого черта?!
– Ваша хваленая самонадеянность, – рявкнул Гендерсон. – Они лучше нас знают, что творится на базе! Забудьте о двойнике!
– У меня приказ президента!
– Я не помню, кто я такой!
– Смотри на фотографию, Кристиан, смотри и вспоминай: Элизабет Холмс, в девичестве – Пинолли. А у нее на руках твой старший сын – Кристиан-младший.
– Меня зовут Бор!
– Это ты убил их, майор, ты, а не капитан А-Рруак. Ты выстрелил первым и превратил в руины свой город и свою семью.
Бор уткнулся лицом в колени.
– Как звали твоего второго сына?
– Не впускать сюда двиаров, – прохрипел Поттер.
– Как? – поинтересовался адъютант.
– Как звали твоего второго сына, Кристиан? – Гендерсон рванул мужчину за плечо, заставил поднять голову и уставился в его глаза взглядом, в котором смешались ненависть и презрение. – Какой же ты подонок, Кристиан! Убил своих детей и отказался от них. Испугался ответственности? Трусливая мразь!
– Я не убивал!
– Теперь ты хочешь убить А-Рруака! Но ведь ты, и только ты, виновен в смерти своих детей! Ты, майор, никто больше! Признайся! Оставь капитана в живых! Ведь убийца ты!
– Я не убивал! Нет!
Но парк стоял перед глазами Бора. Парк Белого мыса. И дом на улице Плотников. И те, чьи фотографии лежали сейчас на столе.
– Нет…
В
– Как звали вашего второго сына, майор Холмс?
– Энтони, – прошептал Бор. – Энтони.
– А третьего?
– Стефан.
Гендерсон отпустил плечо офицера, и тот вновь уткнул лицо в колени.
– Стефан… Стефан…
Двиары молчали.
Гендерсон поправил галстук, повернулся к инопланетянам и негромко произнес:
– Добрый день, господа, чем я могу вам помочь?
Поттер, ожидавший чего угодно, кроме подобного вопроса, издал сдавленный звук.
– Что здесь происходит? – прочирикал А-Ззал.
– Внутреннее расследование, – спокойно ответил Гендерсон. – Вас оно не касается.
Ответил как отрезал, тоном, каким обращаются со случайно заглянувшим в неподходящий момент слугой.
– Вы считаете этого человека виновным в трагедии? – Адмирал посмотрел на сломленного Бора. – Это он открыл огонь?
– Гендерсон, отдай им Холмса, – подал голос Поттер. – Это приказ президента! Отдай им Холмса! Убийца не имеет права быть судьей.
Но тот не ответил генералу, даже не показал, что услышал.
Гендерсон не был уверен, что сломал Бора, не знал, как тот проголосует на суде, но понял, что оказался на развилке, на перекрестке, определяющим, на каких условиях человечество войдет в Галактику. Как станут смотреть на людей звездные соседи, как станут относиться. Приказ президента позволял решить возникшую проблему, однако… Есть разница между тем, чтобы уговорить и даже заставить Бора изменить решение, и его выдачей двиарам. Большая разница. Прогибаться в угоду партнерам – это не дипломатия, это поражение.
– Отдай им Холмса…
– Расследование еще не закончено, – невозмутимо произнес Гендерсон. – У нас нет достаточных улик, и они вряд ли появятся до суда над капитаном А-Рруаком. Но… – Его взгляд стал жестким, очень жестким. И направлен он был не на продолжавшего вопить о решениях президента Поттера, а на двиаров, которые, общаясь с политиками и учеными, уже успели отвыкнуть от недружелюбных взглядов. – Но хочу предупредить: если выяснится, что майор Холмс действительно виновен в гибели четырехсот тысяч человек, отвечать он будет перед нами. И только перед нами.
– Президент считает, что вина Бора доказана! – Генерал выставил перед собой трубку. – Послушайте! Это говорит президент!
Однако в наступившей тишине раздались лишь короткие гудки.
– Плохая связь, – заметил дипломированный капитан А-Ккрум. – Отсталые технологии.
И отвернулся. Генерал переводил растерянный взгляд с трубки на инопланетян и обратно.
– Полномочия человека Гендерсон подтверждены вашими бумагами, – произнес адмирал А-Ззал. – Мы принимаем его заявление как окончательное и больше не будем поднимать этот вопрос.