Ева
Шрифт:
Искусственная кожа ничего не чувствует. Ничего. В ней нет ни единого нервного окончания. Она выполняет, по сути, роль огромного эластичного стерильного бинта — удерживает на своих местах обнажённые мышцы и предохраняет организм ситха от проникновения заразы. На ощупь она походит на обивку дорогого дивана, такая же холодная и скользкая.
А теперь, стало быть, нет этого эстетичного чулка, и вместо него изрезанная пламенем кора старого дуба… Ирис представила, что её рука ложится на испещренное грубыми рубцами тело, как пальцы скользят по перетянутым, атласно блестящим растяжкам и по белым, омертвевшим буграм,
И юной любовнице, наверняка, приходится всё делать самой, ведь Вейдер же увечный. Что он может? Только лежать и смотреть, как она двигается на его обезображенном теле.
Ирис еще раз затянулась сигаретой, смакуя горький дым.
Картинки, рисующиеся у неё в голове, странно возбуждали, щекотали обострённые чувства. Всё то, что она знала о Вейдере как врач, совсем не вязалось со слухами, что теперь ходили о нём.
Крохотная юная любовница и уродливое огромное чудовище, принуждающее её Силой двигаться на своем истерзанном теле.
Красота и уродство вместе, хм… От этой странной связи веяло чем-то порочным, жестоким, тёмным, развратным.
Страстная возня в темноте, перевитой Силой… Странная смесь беспомощности и всеобъемлющей силы. Наверное, это и есть тот секрет, который делает Лорда Вейдера таким притягательным, так приковывает к нему внимание. Он одновременно слаб, и в слабости его сила, его немощь позволяет ему сжимать мёртвые, железные пальцы, зажимая в кулаке всю Галактику.
И молодая девушка с этим калекой ложится в постель? Да он наверняка что-то испортил в её голове, если после первого же раза она не покончила жизнь самоубийством!
Интересно всё же, подумала Ирис, закусывая сигарету и придвигаясь к своему столу, за которым она провела весь день, работая, а какое влияние она, эта девочка, имеет на Вейдера? Что-то ведь она может попросить за свои услуги, скажем так?
И что, если занять её место?
Раскладывая препараты и инструменты, Ирис усмехнулась своей мысли.
Разумеется, ни о какой любви с Вейдером и речи быть не может. Пусть эта юная красотка по-прежнему играет роль секс-игрушки для ситха. Но ведь рядом с ним нет никого, кто бы был его советником и подручным, кто бы исполнял его мелкие поручения.
Вот это место неплохо было бы занять, подумала Ирис.
Император?
Путь к нему закрыт навсегда. Старый мерзавец обзавелся новым телом, но разум его всё тот же. Он подозрителен, он ни за что не поверит тому, кто однажды оказался на другой стороне.
Вайенс, ставленник Императора? Этот ещё хуже. Он попросту ненормальный, и кто знает, сам ли он сдвинулся, или это императорская кровь виновата в родившейся в его душе жестокости. Место рядом с ним особенно опасно уже хотя бы тем, что его жестокость доставляет ему удовольствие. Он любит убивать. Нет, нет однозначно.
Есть еще маленький Люк, подумала Ирис, нежно улыбнувшись.
Место рядом с ним?
Молодой Мастер Люк с таким чистым, наивным, почти детским взглядом, с такой
Он силен, он молод и хорош собой, вперед его ведет его горячее сердце, его вера в борьбу со злом. Пожалуй, служение Силе и делу Альянса для него интереснее власти, могущества, обладания всем миром — словом, всем тем, что так желанно ситхам, в чьих сердцах всегда горит неукротимый огонь, огонь их желаний, которые ситхи не укрощают никогда. А джедаи привыкли жертвовать всем во благо других, и никогда не думают о личной выгоде. Какая-то извращенная форма святости. Какая преснятина…
Так что остается Вейдер.
В последнее время к нему приближается чересчур много людей, он не так параноидально подозрителен, как император, и не так извращённо жесток, как этот гнусный гаденыш Вайенс. Его горячая, обжигающая ярость всегда проста, и означает только одно — смерть.
И он представляет собой реальную силу, ему можно служить, надеясь на то, что часть своих завоеваний он подарит своему верному вассалу.
К тому же, хладнокровно размышляла Ирис, со временем можно будет вовсе избавиться от его любовницы. Одна любовница — это плохо, хорошо, когда их много. И совсем хорошо, если это рабыни твиллечки. Есть много способов заставить их не бояться увечного жестокого ситха. Один укол, и любой из них будет казаться, что перед ней самый прекрасный мужчина во Вселенной… да и вообще любую женщину, на которую укажет Вейдер, можно будет уговорить таким способом, и Ирис могла бы помогать ему в этом.
Кстати, а не этим ли ситх добивается расположения у своей протеже? Наркотики? Вероятнее всего…
А что, развязно думала Ирис, извлекая небольшой образец крови Люка, если до этого дойдет, если будет нужно, то она и сама примет такую пилюлю.
Черт, почему она раньше до этого не додумалась? Этот паршивец Вайенс так запугал, что она просто напрочь позабыла о том, как это — хоть немного думать. Она просто запретила себе даже размышлять в этом направлении.
А пара таблеток счастья могли бы помочь ей преодолеть боязнь перед ситхом и отвращение к нему.
Да хоть бы и сейчас.
Ситх ранен, Вайенс говорил, что к нему ходил врач! И ничего дурного с врачом не случилось, иначе бы весь персонал говорил бы об этом. Вейдер позволил медику помочь ему, позволил провести операцию и пальцем не тронул. Если бы Вайенс не давил, не запугивал так Ирис, она бы уже давно втерлась бы в доверие к ситху. Но генерал вдоволь попил её крови, наслаждаясь страхом, и она не посмела, не приблизилась к Вейдеру.
Ирис замерла от наития.
А кто мешает ей сейчас сходить к ситху?!
Надо всего-то поднять журнал наблюдений за его состоянием. Причину своего посещения можно выдумать, основываясь на записях.
Оттолкнувшись от своего стола, Ирис на кресле переместилась к лабораторному компьютеру и вошла в медбазу.
Поиск нужной информации не занял много времени. Вот Люк и его болячка — рассечение, сотрясение, легкая контузия, потеря крови. А вот Лорд Вейдер — колотая рана, перерублено ребро, ого. После врачи посещали его ещё трижды. От досады Ирис даже застонала. Три раза! Если бы она просто пришла к нему три раза, уже пошли бы разговоры. А если на выходе она слегка растреплет волосы и чуток приведёт в беспорядок одежду…