Ева
Шрифт:
Что, снова ждать, снова терпеть запреты?! Снова иметь на расстоянии вытянутой руки все нужные материалы, но не иметь возможности хотя бы попробовать реализовать свои знания?
— А что мне делать сейчас? — выкрикнула Ирис, делая шаг ему вослед, словно пытаясь догнать его и остановить. В голосе ее послышалоь отчаяние, и Вайенс, уже положивший было руку на ручку двери, остановился и медленно оберулся к женщине. Движения его стали медленными, рваными, неверными, и Ирис подумала, что на него, вероятно, начали действовать какие-то препараты, введенные ему от боли. Невероятный человек этот недоситх. Он, как и Вейдер, держится на ногах
Иди во всем виновата эта девочка, недобро подумала Ирис, аристократка-любовница Вейдера, вокруг которой Вайенс развел эту грязную возню? Слухов ходило много, но ничего конкретного, так, на уровне пикантных сплетен… А ведь кажется, говорили, что эта девка — подчиненная Вайенса?
Неужели?.. Неужто жажда власти тут ни при чем?
— Что ты имеешь в виду? — заплетающимся языком произнес он. Казалось, что лекарства завладевают его телом все сильнее, и оно слабеет, отказывается двигаться. И лишь его мозг каким — то чудом не подчияется этому химическому влиянию, и работает четко, как и прежде.
— Вы говорили о работе, об экспериментах с мидихлореанами! — напомнила Ирис. Она, конечно, рисковала. Вайенс мог впасть в те же самые осторожность и подозрительность, которые Императору не давали приблизиться к его заветной мечте — стать самым сильным, — и вообще запретить Ирис прикасаться к образцам, полученным у Люка, но Ирис не могла не попробовать, хотя бы попытаться получить его разрешение.
— Эксперименты, — повторил Вайенс нараспев, словно в его голове даже мысли стали замедляться. — Эксперименты… Да, нам нужны эти исследования.
Ирис мысленно возликовала. Виновны ли в том препараты, или Вайенс все же умнее и не такой параноик, как Император, а он разрешил, разрешил..!
— Но не сейчас, — вдруг отчетливо и жестко произнес он, заметив ее ликование, которое она не смогла скрыть, — позже. Когда я найду тебе верного мне человека, чтобы присматривал за тобой. До тех пор не смей даже прикасаться к этому! — он приподнял чемоданчик, демонтрируя его Ирис и многозначительно глянул на нее. Разочарование и досада, вероятно, очень красноречиво отразились на ее лице, и Вайенс коротко хохотнул. Его глаз весело заблестел, изучая лицо женщины.
— Хотела напакостить, да? — произнес он с издевкой. — Хотела накачать меня какой- нибудь дрянью? Ты что, думаешь, я совсем идиот?
— Я всего лишь хочу работать, — сухо ответила Ирис, отводя взгляд. — Я ученый…
— Поработать? — изеваясь, переспросил Вайенс. — Я предоставлю тебе такую возможность! У тебя будет достаточно времени, чтобы поработать!
— Что я должна буду сделать? — насторожившись, произнла Ирис. Веселье Вайенса не предвещало ничего хорошего.
— Пока я слетаю на Риггель, ты должна будешь забраться в койку Вейдера. Я хочу, чтобы слухи о твоей связи с Лордом Вейдером дошли кое до кого, — Вайенс гнусно осклабился, — до женщиы, точнее. И чем интереснее будут эти слухи, тем лучше, — заметив недоумевающий взгляд Ирис, Вайенс попытался придать себе совершенно невинный вид и пояснил: — Я всего лишь хочу раскрыть бедной девочке глаза. Она ужасно, опасно забуждается на счет Ситх Лорда, а подобные заблуждения ни к чему хорошему не приводят.
— Что?! Но это… это невозможно!
От страха у Ирис даже в глазах потемнело.
Это приказание Вайенса словно расставило все на свои места, и дало объяснение всему происходящему.
И Ирис поняла природу его маниакальной одержимости так четко, словно он сам сказал ей, описал самыми точными и откровенными словами.
Власть — что ж, может быть, вероятно Вайенс и жаждал власти. Но вперед вела его не она, и даже не желание добиться женщины Вейдера, как Ирис подумала изначально. Эта женщина… по большому счету она ничего не значила для него. Так, переходящий приз победителю. Но вот получить этот приз — о, этого Вайенс хотел всем седцем!
Вайенс хотел быть первым, хотел быть лучше великого ситха, лучше его во всем. Ему мало было превзойти Вейдера в мощи победить его, убить, ему мало показалось бы даже вскарабкаться на трон Императора. Ему хотелось чистейшего поклонения и признания, а кто более искренне восхитится им, если не женщина, влюбленная в Вейдера, в это воплощение абсолютной Силы и зла?
Ситхи все возводят в абсолют, это верно. И Вайенс вполне постиг эту науку, желая стать абсолютным победителем. И потому ради того, чтобы обратить на себя взгляд одного-единственного зрителя, Вайенс готов был развернуть всю Галактику. Просто оболгав Вейдера. Или не оболгав — думается, что вариант, когда Ирис удалось бы совратить Вейдера, Вайенса устроил бы еще больше.
Но то, что для Вайенса представлялось простой шахматной партией, спланированной и продуманной операцией, для Ирис означало совсем другое.
Это же верная смерть!
Заигрывания с Лордом Ведером ни к чему хорошему привести не могут, это вся Галактика знает!
— Я не прошу тебя вешаться ему на шею и щебетать нежные словечки, — произнес Вайенс, предупрежая ее истерику. — Хотя, конечно, это было б идеальным вариантом… Я всего лишь прошу тебя выбрать моент поудачнее и побывать в его каюте, и выйти оттуда в весьма недвусмысенном виде, чтобы люди истолковали твое пребывание там однозначно. Хоть голой выскочи оттуда.
— Да это безумие! — воскликнула Ирис. От страха у нее губы дрожали. — Я, может, и осмелилась бы на это, если б его не было на корабле…
— Вот и осмелься, — снова перебил ее Вайенс, отворачиваясь. — Все, я устал. Мне нужно прилечь, — прбормотал он, открывая дверь. — Я сказал тебе, что делать. Действуй. И если ты этого не сделаешь… — Вайенс замер на пороге и медленно обернулся, недобро глянул на замершую от страха Ирис. — Если ты не сделаешь это, я строго спрошу с тебя! — он многозначительно покачал чемоданчиком в руке.
Двери за ним закрылись, отрезая свет из коридора, и снова стало темно; мрак разгонял лишь слабый свет настольной лампы.
Ирис стояла, боясь даже пошевелиться. От страха ей казалсь, что ее голову покалывают мелкие острые иголочки, и каждый вдох разрывает ей грудь. Кажется, у нее начиналась истерика, она часто-часто дышала, но воздуха ей не хватало, и казалось, сердце вот-вот выпрыгнет из груди.
Забратся в комнату к Вейдеру!
В империи это означало верную смерть.
Находились такие дерзецы, которые обходили все преграды, обманывали охрану ситха и попадали в его покои, чтобы встретиться с ним лицом к лицу.