Евангелие от рыжего кота
Шрифт:
Когда он подошел к Собору Девы Марии, то заметил, что внутри церкви горит свет. Хасан, как охотничья собака, почувствовал, что свет в католическом храме неспроста. Католические храмы, редкость в Грузии и он не думал, что там сидят ревностные католики, которые молятся по ночам. По всей видимости, он там встретится с демонами, поэтому Хасан собрался и расправил плечи, настраивая себя на бой. В дверную щель он рассмотрел, что в храме находятся три мужчины и женщина ослепительной красоты. Ассасин давно не был религиозным стоиком, тем более, скопцом, поэтому рассматривал
— Когда вы, тупые твари, убивали здешнего попа, что вокруг него находилось? — с некоторой угрозой спрашивала женщина, подхлестывая себя хвостом с крючком на конце. «Демон! Чистый демон!» — рассматривая её, думал Хасан, а Гаагтунгр, которого он знал, надулся, как Наполеон перед Ватерлоо, и ответил женщине: — Лилит, там был бардак.
— У тебя в голове бардак, — сказала Лилит и впилась в его мысли, отчего Гаагтунгру стало неуютно, и он дёрнулся.
— Стой, скотина! — сказала Лилит и хлестанула Гаагтунгра по спине. Он застыл, изнывая от боли, так как Лилит, зараза, вырвала из его спины кусок мяса. Исследовав мысли Гаагтунгра, она принялась за Веельзевула, который краснел, но перечить не посмел. Потом, повернувшись, она уставилась на Хутина, и тот застыл, покрываясь мерзким потом. Он чувствовал физически, как Лилит ковыряется в его мыслях и, отчего-то испугался.
— Ты воняешь, как преступник перед казнью, — брезгливо сказала она и добавила: — В твоих мозгах что-то скрыто, но этим я займусь потом, а сейчас идем в ризницу и поищем там.
Они исчезли из зала, а Хасан проскользнул внутрь и бесшумно направился к боковому проходу.
— Арчил Кураури перед смертью читал книгу. Где она? — спросила Лилит и по тупым лицам демонов поняла, что никто из них не удосужился в книгу даже заглянуть.
На Хутина она даже не глянула, так как того в храме, во время убийства, не было. Лилит обшарила помещение, принюхиваясь и запоминая, чтобы, если они найдут книгу, идентифицировать её.
— Здесь человеческим духом воняет, — внезапно сказала Лилит, а Хутин, потея и принюхиваясь к себе, нерешительно спросил: — Ты имеешь в виду меня?
— Нет, ты воняешь по-другому, — ответила Лилит, принюхиваясь.
— Тебе нужно возвратить своё тело, — сказал Веельзевул, ехидно улыбаясь, — не то ты сгниёшь на моём теле. Оно не выносит идиотов.
Хутин слова Веельзевула не понравились, и он подумал, что со своим телом его жизнь будет длиться вечно, пока не надоест, а с телом демона – ещё неизвестно.
— Давай меняться, — предложил Хутин, а Веельзевул, заартачился, падло бесовское: — Что мне за это будет?
Хутин с удовольствием заехал ему в ухо.
— Нашли время, идиоты, — зашипела Лилит, по-прежнему вынюхивая что-то в воздухе.
— Я согласен, — сказал Веельзевул и отодрал голову оторопевшему Хутину. Положив её на пол, Веельзевул обезглавил себя и наугад прилепил свою голову на прежнее тело. Тем временем Лилит вышла в церковный зал. Хасан не стал прятаться и застыл возле прохода. Гаагтунгр, увидев Хасана, хищно улыбнулся и сказал Лилит: — Этот тоже хочет остаться без головы.
— Я сама, — сказала Лилит, рассматривая, не мигая, ассасина. Хасан медленно вытащил из-за спины две сабли и приготовился сражаться. Со всеми ему не справиться, но этой женщине он отрежет её хвост. Они стали кружить по храму, переворачивая лавки и нанося удары друг другу.
Гаагтунгр, сунувшийся между ними, потерял руку до локтя, отсечённую ассасином, и орал, как и полагается резаному. Лилит дралась расчетливо и без эмоций, а когда Хасан поскользнулся на лавке, ударила его хвостом, переламывая шею. Гаагтунгр, зверея, схватился двумя лапами за голову ассасина и отодрал её, заливая всё вокруг кровью.
— Чистое зверьё, — возмутилась Лилит, — аккуратнее нельзя?
Она брезгливо сняла с остатков шеи ассасина золотую цепочку и принюхалась. Гаагтунгр, протянув свою лапу, выхватил цепочку перед носом поражённой Лилит, но снова заорал, как резанный. Золотая цепочка дымилась поперек лапы демона, распространяя вокруг запах палёной плоти. Гаагтунгр отбросил её в сторону, а лапу опустил в лужу крови на полу. Рука демона зашипела, а Веельзевул, пришедший в себя после воссоединения головы с телом, от души врезал начальнику в морду.
— Не трогай чужое, — назидательно сказал он Гаагтунгру и щепкой от лавки поднял золотую цепочку, подавая её Лилит. Она осторожно взяла её в руки, но цепочка Лилит не тронула, чем поразила не только Гаагтунгра, но и Веельзевула, который посчитал их подругу исключительным демоном, как, впрочем, он думал раньше. Лилит повесила цепочку на шею и сказала:
— Нам нужно возвратиться к Сатанаилу, но прежде я хочу знать, куда девалась книга, — она окинула свою банду внимательным взглядом и спросила: — Вы видели могилу Марико Кураури?
По удручённому виду демонов, она поняла, что об этом никто даже не думал.
— Идём на кладбище, — сказала Лилит, направляясь к боковому выходу из храма.
— Что делать с этими? — спросил Веельзевул, показывая на Хутина и ассасина.
— Пусть валяются, нам не до них, — сказала Лилит. Светила круглая луна. Лаяли собаки, приободряя друг друга, а жители деревни уже давно спали. Они вышли на дорогу, идущую от железнодорожной станции, а через пару минут свернули направо, направляясь к кладбищу за деревней. Собаки, до этого с наслаждением лающие на Луну, сразу затихли, притаились и тихо поскуливали, чувствуя бесовский дух. Демонам не требовалось карты для ориентирования, так как мертвецов они чувствовали за версту.
Когда оказались на кладбище, Лилит сказала:
— Ищите!
Гаагтунгр, получивший в этот день по полной программе, рассматривая надписи на крестах, проворчал:
— Как её найдёшь, здесь всё по-грузински написано.
— Нюхом ищи, — сказала Лилит, решив, что раздражение делу не поможет.
— Я же её не нюхал! — возмутился Гаагтунгр, внося в дело поиска усопшей девочки бесовскую смуту.
— Ты пил кровь её отца, тварь ненасытная, — не сдержалась Лилит, — Марико с ним одной крови.