Евангелие от рыжего кота
Шрифт:
Можно понять, какой шок я испытал, когда увидел рядом с ним ненавистного мне ассасина Хасан ибн аль-Каина. То странно, как он мог затесаться в друзья Хутлубугу, так как в это время шла война с арабами. Неизвестно что ассасин наплёл атабагу Хутлубуга, но его цель оставалась одна – похитить Рубин Милосердия. Я сообщил о ассасине своим друзьям, но Гоча и Нино не восприняли угрозу, так как не знали Хасана, а Жан сразу заявил:
— Нужно, чтобы Нино уехала из Тбилиси и где-нибудь спряталась.
Нино и Гоча, точно сговорились, принялись сотрясать воздух пылкими фразами, от которых ассасин, будь он рядом с нами, сгорел бы на месте. Терпеливо выслушав их браваду, я самым серьёзным тоном сообщил Нино, что она глупая беременная женщина, а Гоча – сопляк,
— Я не хочу, чтобы кому-либо из вас распороли живот, — примирительно сказал я. Поговорив с Гоча, я поручил ему забрать Нино и где-нибудь скрыться, чтобы даже мы не знали. Гоча проникся серьезностью и кивал головой, слушая мои наставления, а вечером, переодевшись в семейную пару, они ушли из Тбилиси. Царице Ольджат я объяснил скорый отъезд Нино тем, что какой-то её дядя оказался живой, и она едет его проведать. Успокоив царицу тем, что с Нино едет Гоча, её же и рассмешил, так как она с улыбкой спросила, не рискую ли я, отправляя жену с молодым джигитом. Я напомнил ей, что Гоча мой кунак, чем ещё больше её рассмешил. «Украдёт он её у тебя! — сказала Ольджат и добавила: — Я видела его глаза, когда он смотрел на Нино». «Она же беременная!» — парировал я царице, на что она со смехом ответила: «А ты ли отец?» То, что всё превратилось в шутку, радовало меня, так как никто не станет искать Нино».
Абзац текста закончился и Маргина, уже привыкшая к почерку сержант Гуго де Монтегю, заткнулась на следующей строчке, так как её писал кто-то другой. Поезд мерно стучал по рельсам, и на соседней полке спала Марико, обнимая Туманного Кота, который храпел, как лошадь. За окном проносились серые тени деревьев и редкие ночные огни, на мгновение освещая окружающее и снова погружая всё в быстро летящую темноту.
Маргина снова склонилась над книгой.
«Непредвиденные обстоятельства вынуждают меня записать события последнего времени. С тех пор, как ушла Нино, сопровождаемая Гоча, прошло совсем немного времени. Как сейчас, помню, что мы находились в дежурной комнате воинов дворца Исани. Был уже вечер и ворота крепости Кала закрыли до утра. Мы с Гуго де Монтегю не возвращались в город, а ночевали здесь же, во дворце, что весьма удобно – нет необходимости заботиться о крове и еде. Гуго налил себе в кружку вина из кувшина, стоящего на столе и собирался выпить, как зашел царь Вахтанг, чтобы предупредить Гуго о поездке в Кахети прямо с утра. Переговорив с Гуго, царь с улыбкой спросил, какое вино подают его воинам, потом взял кружку Гуго и выпил.
— Горчит что-то, — сказал царь и выплеснул остатки в окно: — Сходите на кухню и скажите, чтобы вам не давали такую гадость.
Немного раздосадованный царь отправился в свои покои, а мы с Гуго сходили на кухню и передали слова царя виночерпию.
— Я вам не приносил вина, — сказал он и показал на корзинку с кувшинами: — Вон ваше довольствие.
Я забрал корзинку, а когда мы вернулись к себе, немного задумчивый Гуго спросил у джигита, стоящего на посту: — Кто заходил в это помещение?
— Сюда заглядывал атабаг Хутлубуга со своим арабом, — сказал джигит, — спрашивал вас, но не застал.
Гуго понюхал кружку, в которой было вино, а потом попробовал языком напиток в кувшине. Его лицо стало хмурым и бледным, и он бросился вон из комнаты. Я побежал за ним, пока мы не остановились перед покоями царя. Перепуганная Ольджат открыла дверь на стук Гуго и уставилась на него.
— Где царь Вахтанг? — нетерпеливо спросил Гуго.
— Спит, — растерянно сказала Ольджат.
— Его отравили, — сказал Гуго, и они бросились в царскую спальню. Вахтанга едва разбудили, но, видимо, яд уже действовал, и царь был невменяемым. Ольджат принялась отпаивать его молоком, а няньки увели Андроника
— Я его сегодня не видел. А что случилось? — спросил он, поглядывая на Гуго.
— Он чуть не отравил царя Вахтанга, — ответил Гуго.
От такого известия Хутлубуга побледнел – если только слух дойдёт до ушей брата Ольджат, Гайхату, ильхана Ирана, то атабагу в лучшем случае снесут голову. Он сейчас же позвал своего нойона [61] сотни и наказал найти Хасана и казнить на месте. На последнем он особенно настаивал, видимо, боялся, что Хасан может сказать лишнее. Хутлубуга бросился в царский дворец, но царица не пустила его к царю. Через некоторое время Гуго позвали к царю, и он увидел бледного Вахтанга, лежащего в постели.
61
нойон — командиры туменов, тысяч, сотен и десятков в войске монголов.
— Благодарю тебя, что спас мне жизнь, — квёлым голосом промолвил царь. Гуго не стал говорить, что отравить хотели не царя, а его, и только сказал:
— Я найду этого Хасана и убью.
После нескольких фраз царь отпустил Гуго, так как ещё был слаб говорить. Гуго расставил посты во дворце, а потом осмотрел крепость Кала. Ворота с утра оставались закрытыми, и толпа купцов ожидала, когда их откроют.
— Жан, стань с той стороны ворот и внимательно наблюдай за отъезжающими, вдруг Хасан не покинул крепость, — сказал мне Гуго и мы стали с двух сторон ворот. Я внимательно всматривался в лица, придерживая не в меру ретивых, а одного остряка, вздумавшего шутить, огрел плашмя мечом ниже спины. За сутолокой не заметил, что Гуго куда-то пропал. Выглянув в ворот, я увидел, что мой друг направляется к скалистому берегу Мтквари, вслед за стариком с посохом. Наблюдая за бодрой походкой старика, я понял, что это переодетый Хасан. Не мешкая, я послал одного воина предупредить атабага Хутлубуга, а сам побежал вслед за Гуго, который скрылся за высокой скалой.
Выскочив на берег Мтквари, я увидел Гуго, теснившего Хасана к краю скалы. Казалось, вот-вот и мерзкий ассасин свалится в воду, но Хасан изловчился и подставил свою палку под ноги Гуго. Тот свалился, и они поменялись местами. Хасан демонстративно опустил саблю во второй руке и не стал добивать Гуго, а остановился и сказал: — Тебе стоит отдать рубин, и я оставлю тебя в покое.
— Он не достанется никому! — воскликнул Гуго, вытаскивая что-то из кармана. В лучах бьющего в глаза солнца, красным пламенем полыхнуло что-то блестящее и полетело вниз, в бурлящие воды Мтквари.
— Ах, ты так! — со злобой воскликнул Хасан и взмахнул саблей.
— Гуго, держись, я иду! — закричал я, обдирая руки, которые скользили по камню. Увидев меня, Хасан ощерился и прыгнул в воду. Пока я двигался вниз, он несколько раз нырнул, но, видимо, попытки найти рубин остались безрезультатными, так как ассасин снова нырнул в воду.
Гуго зажимал рану на правом боку, откуда хлестала кровь. Я снял рубашку и разодрал её на полосы, пытаясь остановить её остановить. Сверху, ко мне, бежал нойон со своей сотней, и я показал ему Хасана, барахтающегося в реке. Подошли бойцы из моего отряда, и мы потащили Гуго в крепость. Вначале он держался, но потом, от потери крови, лишился сознания. Вернувшийся сотенный сообщил, что ассасина поймали и отрубили голову. С этими словами он похвастался золотой цепочкой, снятой с шеи Хасана. Подошедший Хутлубуга забрал цепочку и спросил у меня, нужно ли что для Гуго. Я вежливо отказался, так как жизнь моего друга находилась в руках Бога.