Евгений Шварц. Хроника жизни
Шрифт:
Артисты любили играть в «Ундервуде». Зрители постоянно наполняли зал. Но спектаклю не дали умереть естественной смертью.
27 июня 1930 года в ТЮЗе обсуждался «Производственно-репертуарный план на сезон 1930/31 гг.», на котором, среди прочих проблем, возник вопрос об исключении «Ундервуда» из репертуара.
Из протокола: «т. Натан (Штейнварг) возражает против оставления в резерве «Ундервуда», снять который требует пионер-организация вокруг «Ленинских искр»..; т. Периль (ЛООНО) считает, что «Ундервуд» следует снять совсем…» Им возражает Б. Зон, который спрашивает «рационально ли снимать его после одного сезона и столь определенного
«Т. Ландис напоминает, что ГИЗ издает сейчас «Ундервуд». Как согласовать это со снятием его с репертуара?», а «т. (Н.) Бахтин (ТЮЗ) сообщает о том, что в школе было проведено обсуждение пьесы, и школьники высказались за сохранение её в репертуаре. Делегатское собрание высказалось и за, и против. Комсомольская печать дала положительный отзыв». И т. д.
И тем не менее было принято решение «снять с постановки пьесы «Ундервуд», «Том Сойер», «Дети Индии» и «Принц и нищий»», вероятно, чтобы ему одному не было скучно.
«Ундервуд» в 1930 году вышел отдельным изданием, но уже больше никогда и нигде не был поставлен. Однако в 1934 году журнал «Репертуарно-инструктивные письма по театру» (№ 7) будет рекомендовать «Ундервуд» к постановке, как «пьесу очень занимательную по сюжету, интрига которого построена умело и интересно, персонажи очень красочны и ярки. Язык живой, выразительный и высококачественный в литературном отношении». Тем не менее «малая актуальность заставляет удержаться от прямой рекомендации этой пьесы. Но надо признать, что литературные и сценические её достоинства ставят её выше большинства пьес нашего детского репертуара». Не «прямая рекомендация», вероятно, означала её не приказную установку: хотите — ставьте, хотите — не ставьте. И не ставили.
«Капризна и прихотлива судьба сказки в детском театре. Она знает крутые подъемы и столь же стремительные спады, — писала в «Советском искусстве» 1938 года (2 сент.) А. Бруштейн. — Пришли для сказки тяжелые времена. Подули враждебные бореи — педологи и другие хмурые люди из тогдашнего Наркомпроса, а также рапповские «идеологи» объявили беспощадную войну всяческой фантастике. Начался сказкоборческий погром… Любопытно, что в наступившие для сказки «годы изгнания» появилась интересная попытка создания некоего полусказочного гибрида. Таким гибридом была пьеса Евгения Шварца «Ундервуд». Сказочная фантастика была завуалирована в «Ундервуде» реалистическими подробностями… Все это очень скоро раскусили гонители сказки, и «Ундервуд» — скрытая сказка — отцвел, не успевши расцвести…».
Мало того, уже в конце 60-х годов шеститомная «История советского драматического театра» объявит постановку «Ундервуда» ошибкой ленинградского ТЮЗа.
Шварц не включит «Ундервуд» в единственный прижизненный сборник своих драматических произведений, выпущенный к его шестидесятилетию. Не вспомнит о нем и Екатерина Ивановна, когда будет собирать более полный его сборник, вышедший в 60-м.
Так Евгений Шварц стал детским драматургом.
IV. ТЮЗ И ДРУГИЕ НАЧИНАНИЯ
Рассказчик
Первая половина тридцатых годов, помимо всего прочего, характерна для Евгения Шварца, как писателя (правда, он утверждал, что «сказать о себе: «я — писатель» — так же неудобно, как сказать: «я — красавец»»; и тем не менее, — не откажемся от такой формулировки), обращением к новым жанрам — к кукольному театру, к кинематографу, к драматургии для взрослых и прочему. К тому же он получил билет только что образовавшегося Союза писателей СССР и был делегирован от Ленинграда
Но продолжал он работать и в детской литературе. Кончился раешник, кончились стихи. Стал интенсивно развиваться жанр рассказа. И хочется перечислить многие, хотя бы названиями, потому что, во-первых, этого никто не знает, а во-вторых, потому, что эти рассказы продолжали оформлять великолепные (подчас — великие) художники, и хотелось бы назвать и их.
Отдельными изданиями вышли книжки: «Крейсер «Варяг»» (ГИЗ. 1930), «Три встречи» (ГИЗ. 1931); «Особый день» (в соавторстве с Г. Дитрихом), «Стоп! Правила движения знай, как таблицу умножения», «Пионеры и прогульщики», «Пожар в лесу», «Наш огород» (художник М. Штерн), «Птичий двор» и «Скотный двор» — все ОГИЗ — Молодая гвардия, 1931; «Книга аварий» (худ. В. Тамби. ОГИЗ, 1931) и др.
Продолжал он печататься и в «Чиже»: «Вася Шелаев» (худ. Г. Петров), «На зимовке» (художник Ю. Мезерницкий), «Храбрый Дейч» (худ. М. Штерн) — все 1931; «В жарких странах» (худ. В. Курдов, 1933); «В горах» (худ. Е. Сафонова) и «Ваня Мохов» (худ. Б. Антоновский) — оба 1934 и др.
Начали выходить новые, более «идеологические» журналы — «Большевистская смена»: «Со всего света» и «Разведчики пятилеток» (худ. П. Кондратьев) — оба 1931; «Маленькие ударники»: «Собираем урожай» (худ. В. Стерлигов), «Вилка» (худ. С. Гершов) и «Давайте путешествовать» (худ. А. Якобсон) — все 1931; «Как они готовятся» (худ. В. Ермолаева), «Находка», «Ни часа даром» и «Прорубь» (худ. Е. Сафонова) — 1932; «Октябрята»: «Две коровы» (худ. Т. Шишмарева), «Жизнь Егора» (худ. К. Рудаков), «Мы и завод» (худ. Б. Ермолаев) — все 1931; «Ганс и Грета» (худ. В. Ермолаева), «Запруда» (худ.
Н. Петрова), «Звери жарких стран» (худ. Е. Чарушин), «Хозяин» (худ. В. Ермолаева), «Сам поймешь» (худ. А. Якобсон) и «Наводнение» (худ. В. Ермолаева) — все 1932. И прочие.
В. Бианки, выступивший на совещании о детской литературе, утверждал: «Взять хотя бы рассказы Шварца, прекрасные рассказы. Он печатался в «Чиже» и «Еже», и никто не подумал о том, чтобы эти рассказы издать отдельной книжкой». (См.: «Детская литература». 1936. № 3/4.) Думаю, что именно Шварц и не хотел собирать свои рассказы в сборник. Они не стали шедеврами, но и «халтурой» для заработка, конечно, тоже не были. Хотя на гонорары за них он в основном и жил. Перед теми рассказами скорее ставилась прикладная, раскрывающая ту или иную тему задача. Или они были развлекательно-поучительными, или научно-популярными. Но я уверен, что благодаря и им Шварц позже перейдет к большой прозе повестей «Чужая девочка» (1936), «Приключения Шуры и Маруси» и «Новые похождения Кота в сапогах» (1937), «Сказка о потерянном времени» (1940).
Если стихотворные детские книжки и перестали интересовать Шварца, то поэзияосталась с ним. Приведу лишь один образец её той поры под названием «СЛУЧАЙ»:
Был случай ужасный — запомни его: По городу шел гражданин Дурнаво. Он всех презирал, никого не любил. Старуху он встретил и тростью побил. Ребенка увидел — толкнул, обругал. Котенка заметил — лягнул, напугал. За бабочкой бегал, грозя кулаком, Потом воробья обозвал дураком. Он шествовал долго, ругаясь и злясь, Но вдруг поскользнулся и шлепнулся в грязь.