Эвис: Повелитель Ненастья
Шрифт:
Увидев меня, портной мгновенно оказался на ногах, сложился в поясном поклоне, а затем рассыпался в славословиях. Только вот восторгался он не гостеприимством рода Эвис, не его славой и даже не красотой моих женщин, а потрясающе свежим взглядом на окружающий мир, невероятной смелостью суждений и способностью прозревать будущее! При этом его комплименты были искренни и говорились с душой, поэтому я приветливо улыбнулся и пошутил:
— Странный род — странные идеи!
— Это вы странные?! — искренне возмутился мужчина. — Странные все остальные! А
— Я тоже так считаю! — успокоил его я, затем подошел к Тине и показал ей оба пергамента.
— Этот! — не раздумывая, выбрала она, а затем попросила: — Арр, вы не уделите нам немного времени?
Просила с душой, сопровождая слова выплеском чувств, и я согласился — сел в ближайшее кресло и разрешил сесть портному:
— Слушаю!
Оказалось, что мэтр Колин переживает не лучшие времена: лавка, которую он получил в наследство от отца, приглянулась главе гильдии портных, и теперь мастера из нее планомерно выживают. Не гнушаются ничем — отваживают покупателей, переманивают к себе поставщиков ткани и пару раз даже угрожали подпустить под нее красного петуха. Не все ладно стало и с клиентами — единственными благородными, которые когда-либо пользовались его услугами, были мы. А большую часть простолюдинов отпугнули или переманили все те же гильдейские. Ну и, до кучи, последнее время его лавку несколько раз проверяли волкодавы из Разбойного приказа. Просто так. В итоге его семья начала перебиваться с хлеба на воду, а меньшицы Колина стали побаиваться выходить из дому.
Слушать этого человека мне понравилось. Равно, как и наблюдать за его поведением — он не лебезил, не заискивал, не пытался лезть в душу или льстить. Да и Вэйлька, помнится, называла его достойным уважения. Поэтому я, недолго думая, поинтересовался:
— Под мою руку пойдешь?
Мужчина растерялся. Но довольно быстро справился со своими чувствами и согласился. Причем, не торгуясь и не пытаясь выяснить, какие условия я ему предложу:
— Почту за честь, арр!
Я принял его клятву, затем позвонил в колокольчик, дождался, пока на пороге гостиной появится Селия, и приказал позвать ко мне Конгера.
Десятник явился так быстро, как будто ждал на первом этаже. Гулко ударил кулаком по груди и замер, как вкопанный.
— Это мэтр Колин! — сообщил ему я. — С сегодняшнего дня он под моей рукой. Возьми пару ребят, наведайся в гости к главе гильдии портных и объясни ему новый статус этого человека. А заодно намекни, причем как можно понятнее, что если лавка мэтра Колина ненароком сгорит, то я смертельно обижусь. Выполняй!
Воин коротко кивнул и исчез. А я отправил Тину за кошелем с деньгами и повернулся к гостю:
— Значит, так. С Чумной Крысой[1] я поговорю сам. Если получится, то еще сегодня. Но в любом случае, если тебя снова навестят волкодавы из Псарни[2], то посылай их ко мне. А если они вдруг не поймут этого намека, то запомни имена тех, кто тебе посетил, и передай парням Конгера.
Портной встал с кресла и благодарно поклонился:
— Спасибо, арр!
— Это еще не все! — жестом приказав ему сесть, я забрал у вернувшейся женщины кошель и достал из него пять
— Понял, арр! Сделаю! — повеселел мужчина.
— И последнее: повысь цены. Раз в десять-пятнадцать!
— Простите, арр?!
— Для того, чтобы носить обычные вещи, много смелости не требуется! — ухмыльнулся я. — А тот, кто выше любых условностей и может позволить себе быть особенным, не должен считать медные щиты.
Мэтр Колин неуверенно посмотрел на меня. А Тина расхохоталась. В голос. А когда вытерла слезы, выступившие в уголках глаз, то взглядом попросила у меня разрешения кое-что добавить. И, получив, обратилась к портному:
— Твои девочки в состоянии работать очень быстро?
Тот утвердительно кивнул.
— Тогда возвращайся в свою лавку и жди: через пару страж я подъеду и объясню, что им потребуется пошить к завтрашнему вечеру…
…Сразу после ухода портного загадочно улыбающаяся Тина попросила меня отправить ее на остров. И пропала почти на стражу. Вернулась в компании Майры и Найты. Дарующую оставила мне, а сама, прихватив кошель с двумя десятками золотых, в сопровождении старшей жены и четверки парней Конгера унеслась к мэтру Колину.
Потерзав меньшицу вопросами, но так ничего не выпытав, я обиделся, оделся, приказал Рогеру оседлать Черныша и тоже уехал. Срывать зло на Чумной Крысе. До Псарни долетел, как на крыльях, благо из-за морозной и ветреной погоды праздношатающегося народу на улицах было немного. Спешился у коновязи, вошел в здание и, кивая знакомым волкодавам, поднялся к кабинету Большого Начальства.
Как ни странно, ар Биер не только оказался на месте, но и поспешил меня принять. Поэтому уже через сотню ударов сердца я перешагнул порог хорошо знакомого кабинета и холодно уставился в глаза его хозяину:
— Здравствуйте, арр!
Овьен не чувствовал за собой никакой вины, но все равно напрягся. И слегка побледнел:
— Добрый день, арр Нейл! Искренне рад вас видеть!
Судя по тому, что я слышал, насчет «искренне» и «рад» он очень сильно преувеличивал, но заострять на этом внимание в мои планы не входило. Поэтому я прошел к креслу для посетителей, брезгливо оглядел потертое и засаленное сидение, и раздраженно огляделся.
— Пожалуйте вот сюда! — засуетился глава Разбойного приказа и самолично отодвинул от стены весьма и весьма недешевое кресло.
Я поблагодарил, сел, устроился поудобнее и опустил левую ладонь на подлокотник, а правую — на рукоять родового меча. Постаравшись, чтобы последнее выглядело как можно более угрожающе:
— Скажите, арр, а что ваши люди пытаются найти в лавке моего человека?
Ар Биер растерялся:
— Мои люди?! В лавке вашего человека?! Клянусь Пресветлой, первый раз об этом слышу!
Я нахмурился, слегка выдвинул клинок из ножен, полюбовался на отполированную сталь, а затем нехотя вернул его обратно и с надеждой в голосе поинтересовался: