Эвис: Повелитель Ненастья
Шрифт:
— Может, вы запамятовали? Человека зовут мэтр Колин. Он портной. А его лавка расположена на Ореховой аллее.
Судя по вспышке эмоций, и имя, и адрес Овьен как минимум, слышал. Но вида не показал:
— Нет-нет, не припоминаю… Но обязательно разберусь! И примерно накажу тех, кто позволил себе мешать работе достойного маллорца. Кстати, как насчет кубка хорошего вина?
Я задумчиво посмотрел на хозяина кабинета, и, «поколебавшись», отказался:
— Хотелось бы, но я сегодня встал не с той ноги. А убивать кого-нибудь без очень веской причины мне невместно.
Чумная Крыса нервно сглотнул подступивший к горлу комок,
— Достойный подход, арр! Тогда, может, имеет смысл наведаться в Дуэльную школу мастера Элмара? Провести десяток поединков, сбросить плохое настроение…
— Пробовал… — угрюмо буркнул я. — С утра подрался с четверкой своих вассалов — чуть двоих не покалечил. Вот и решил срываться на посторонних… О, кстати, а что там с теми семнадцатью головами, которые я вам приволок летом?
— Хорошо, что напомнили! — засиял хозяин кабинета, при этом не испытывая никакой радости. И в сердцах рванул на себя выдвижной ящик стола. — Вам полагается шесть золотых и двадцать пять серебряков!
— Серебряки передайте тому, кто сверял приметы, а золото я заберу! — решил я, смахнул монеты в кошель, потом вдруг оскалился и вскочил, в движении возложив десницу на меч: — Вы подали мне о-о-очень интересную идею!!!
И, мысленно пожалев о том, что нельзя сначала запечатлеть, а потом и показать девочкам испуганное лицо Чумной Крысы, стремительно вышел из кабинета…
…Вернувшись домой, я обнаружил, что меня ждет одна лишь Найта. Расстроился, поручил Черныша заботам Рогера, а сам отправился смывать с себя запах пота. Но не успел раздеться и забраться в бочку, как в мыльню зашла Дарующая и тихо попросила:
— Не обижайся на нас, пожалуйста! Мы просто хотим сделать тебе сюрприз, а если все расскажем заранее, то будет неинтересно…
Я прислушался к собственным ощущениям и виновато вздохнул:
— Это не обида. Просто я привык к тому, что рядом всегда кто-то есть. А сегодня, когда вы ушли на остров, вдруг перестал чувствовать ваши Дары. Потом умчалась Тина, и стало пусто не только на душе, но и вокруг. А ведь еще недавно я десятинами мотался по лесам в одиночку — и ничего.
Женщина повеселела:
— Такая «обида» мне нравится!
— Тебе нравится, а меня не радует! — проворчал я. — Расскажи хоть, что вы делали на острове…
Найта слегка порозовела, затем махнула рукой на свою стеснительность, стремительно разделась, забралась ко мне в бочку и, усевшись напротив, раскинула руки по ее краям:
— Сначала катались на скутерах! Скутер — это такая маленькая лодка, на которой сидишь верхом и держишься за небольшие ручки. Если крутить правую, то он срывается с места и несется по поверхности воды раз в пять быстрее любой лошади! Если левую — либо взлетает, либо опускается под воду! А еще на нем можно резко поворачивать, прыгать с волны на волну и крутить сальто…
Чем дольше я ее слушал, тем больше ужасался. И в какой-то момент не выдержал:
— Найта, но ведь ты не ребенок! Неужели ты не понимаешь, что на них можно запросто убиться?!
— Убиться не получится, даже если очень постараться! — уверенно ответила она. — Амси сказала, что какой-то там экстремальный режим отключен, а в обычном скутер сам сбрасывает скорость перед препятствиями или отворачивает от них. А слишком
— Умница! — чуть-чуть успокоившись, буркнул я.
— Ты себе не представляешь, какая… — без тени улыбки подтвердила Дарующая. — Мелким не дает расшалиться, Тину заставляет тянуться за ними, а мне не позволяет сомневаться в себе. При этом все это у нее получается мягко, ненавязчиво и совсем не обидно.
— Она просто вас любит! — улыбнулся я.
Дарующая спрятала взгляд под густыми ресницами:
— Да, именно любит. Так же, как ты, Тина и все остальные. А у меня так пока не получается.
— Неправда! Я ведь тебя слышу целыми днями, не забыла?
— Она любит слепо, не задумываясь, просто потому что один раз приняла нас душой! — всхлипнула Дарующая и тихо заплакала. — А я все время сомневаюсь, ищу во всех вас какие-нибудь изъяны и до ужаса боюсь их найти…
Я промолчал, ибо чувствовал ее эмоции и понимал, что она пытается выговориться.
— Знаешь, я до смерти устала ждать неприятностей, видеть кошмары и чего-то бояться! Я хочу просыпаться с утра с улыбкой не на лице, а в душе, так, как это делает Майра! Хочу чувствовать себя неотъемлемой частью семьи и наслаждаться этим каждый миг своего существования!! Хочу просто жить, понимаешь?!
Я подался вперед и ласково провел ладонью по предплечью по-настоящему несчастной женщины:
— Знаешь, еще в начале лета Майра сомневалась в себе почти так же, как ты. Потом я озвучил ей мысль, на которую меня невольно натолкнула Тина, и она, приняв ее душой, стала такой, какой ты видишь и слышишь сейчас. Попробуй, может, и у тебя получится?
Найта посмотрела на меня с такой надеждой, что у меня екнуло сердце:
— Какую мысль?
— Есть наша семья и весь окружающий мир. Со стороны мы должны казаться единым целым, готовым ко всему на свете. А внутри семьи можем быть любыми — грустными или веселыми, уставшими или полными сил, переполненными горем утраты или жаждущими веселья. Ведь те, кто рядом с нами, знают, какие мы на самом деле. И любят по-настоящему. Поэтому примут нас любыми, развеселят, добавят сил, поддержат или разделят одну боль на шестерых…
Найте стало чуточку легче, поэтому я продолжил:
— Чуть позже, уже во время нашего пребывания на заимке, на эту мысль очень здорово легла другая, которую мне подарила Алька. Она в какой-то момент пришла к выводу, что уверенность в себе Майры и ее умение справляться со страхами существуют только до тех пор, пока есть я…
— Она права… — тихо подтвердила женщина.
— Да, права! — согласился я. — Только ты не дослушала. Подумав немножечко еще, Алька пришла к выводу, что это правильно. Ибо мы — семья. Поэтому каждый из нас должен опираться сразу на пять самых близких душ на свете. А теперь представь, что перед твоими сомнениями не одна ты, а мы все! Смогут они нас испугать?