Эволюция Кэлпурнии Тейт
Шрифт:
Напольные часы пробили три.
– Тебе давно пора спать, – спокойно сказал брат.
Несмотря на холодность тона, Гарри говорил со мной не так грубо, как на конюшне. Это меня приободрило. Всё наладится. Сейчас он обнимет меня, отведёт наверх, уложит, подоткнёт одеяло.
Но нет. Вместо этого он прошипел: «Зря ты это затеяла» – и прошёл мимо на лестницу, оставив меня созерцать разгром, учинённый моим слабым войском. Я выиграла, но победа стоила мне брата. Только когда часы пробили четыре, я смогла добраться до постели.
Утром у меня не было сил встать. Я притворилась больной, сказала, что плохо спала. Маму было нетрудно убедить – крапивница ещё не прошла, я действительно
Тревис притащил мне в утешение котёнка по имени Док Холлидей (Джесси Джеймс не дался). Джей Би залез ко мне на кровать и долго обнимал, чтобы я выздоровела. Сал Росс поставил на тумбочку помятый букетик полевых цветов и гордо продемонстрировал след от моего локтя на боку. Я не стала показывать свой куда более внушительный синяк – уж больно место было нескромное. Гарри даже не зашёл.
На следующее утро я выползла к завтраку, потому что надеялась увидеть Гарри. Прежде чем мы встали из-за стола, чтобы разбежаться в разные стороны, мама объявила:
– В пятницу у нас гости. В четверть седьмого будьте готовы, я проверю.
– Пропади всё пропадом, – буркнул дед. – Кто на этот раз?
– Дедушка, – провозгласила мама, – мы и не думали навязываться, если у вас другие планы.
Какие ещё планы? Мама прекрасно знала: деда просто тянет в библиотеку и в лабораторию. На это и надежда. Мама не слишком одобряла присутствие дедушки на её приёмах, или «суаре», как она называла эти вечеринки. Несмотря на старомодные манеры, он мог внезапно заговорить о странных, хотя и интересных вещах, что не всегда уместно в изысканной компании. Об ископаемых, к примеру, и о том, что их существование опровергает Книгу Бытия; об опытах монаха Менделя по половому размножению душистого горошка; об обманчивости доброкачественного гноя при ампутациях конечностей. Однажды я видела, как маму буквально бросает в дрожь – дедушка рассказывал нескольким маминым приятельницам, настоящим леди, о брачных позах пауков отряда Opiliones, попросту говоря, долгоножек. А ещё его прогнозы на будущее – однажды люди построят летающие машины и отправятся на Луну. Эти предсказания сочли болтовнёй выжившего из ума старика, а я втайне согласилась с дедом и вполне могла представить себе путешествие на Луну – скажем, через десять тысяч лет.
– А кто придёт? – спросил Сэм Хьюстон.
– Локеты, Лонгоры, мисс Браун, преподобный Гудекер, миссис Гудекер. И мисс Минерва Гудекер, – ответила мама, не отрывая взгляда от ножа для масла.
Ой! Гарри тоже внезапно заинтересовался ножами. Он изучал свой нож, как будто никогда не видел ничего подобного. Я затаила дыхание. Что же делать? Осталось три дня. Придумаю что-нибудь, успокаивала я себя. Буду размышлять, как Наполеон в походной палатке перед битвой.
На следующий день, сталкиваясь с Гарри на лестнице, я натянуто улыбалась. Он оставался невозмутим. Не сердится больше? Я решила считать это добрым знаком.
Наступила пятница, а у меня всё ещё не было плана. Зато я помыла голову. Когда волосы высохли, я уселась перед зеркалом и принялась уныло отсчитывать сто взмахов щёткой. Потом надела батистовое платье – самое нарядное. Ботинки, в которых я выступала на музыкальном вечере. Повязала голубую ленточку – Гарри всегда говорил, что мне идёт
– Ради бога, Кэлпурния! Стой прямо, не горбись. Джим Боуи, с такими ногтями гостей не встречают. Ты что, в земле ковырялся? Кэлпурния, отведи его вымыть руки.
Я отвела младшего братишку в ванную, довольная, что нашла себе занятие. Пока я оттирала ему руки, Джей Би вдруг спросил:
– Гарри женится?
Я вздрогнула и уронила щётку.
– С чего ты взял?
– Слышал, как мама так сказала. Он теперь уедет?
– Надеюсь, что нет.
– Я тоже.
Я возилась с ним, пока не пришли первые гости. Мы снова выстроились в шеренгу перед входной дверью. Вошла мисс Браун, я пожала ей руку и нырнула в преувеличенно глубоком реверансе. Похоже, я перестаралась, старая перечница фальшиво улыбнулась и сказала:
– Здравствуй, Кэлпурния. Ты как всегда очаровательна.
Она так сжала мне руку своей мускулистой клешнёй, что я взвизгнула, как щенок, которому наступили на лапу.
Чудесное начало вечера, а ведь мисс Минерва Гудекер ещё даже не появилась.
Я обносила гостей копчёными устрицами на серебряном блюде. Виола велела мне считать, сколько съедят братья. Это оказалось нетрудно – младшие взяли по одному лоснящемуся серому комочку и в ужасе отбросили. Ни за какие деньги они это в рот не возьмут. Гарри неотрывно наблюдал за входной дверью из укромного местечка между гостиной и прихожей. Как же можно пропустить появление главных гостей! А вот и дедушка. Борода подстрижена, волосы напомажены. В бутоньерке – красная роза. Выглядит безукоризненно, если не считать побитый молью сюртук.
Появилось семейство Лонгоров, и Тревис сразу же потащил детей на конюшню показывать новых котят. Я оглянулась на свою собственную семью, и меня затопила волна нежности. Простодушно, ничего не подозревая, играли они свои роли. Я бы хотела остановить это мгновение, сложить, запечатать, спрятать, навсегда сохранить в памяти. В любую секунду всё может измениться.
Гарри в сотый раз проверял причёску и галстук перед зеркалом. Я глянула в окно. Мистер Гудекер как раз привязывал лошадей. Гарри кинулся к двери, чтобы помочь двум женщинам выйти из коляски. Одна дородная, другая худая. Гарри предложил руку худой – гарпии. Они шли, склонившись друг к другу, о чём-то говорили, чему-то улыбались. Между ними была тайна, в которой никому из нас не было места. Родители встречали гостей в дверях. Я услышала лёгкий светский разговор, взаимные представления. Потом мама пригласила всех в гостиную. Надо отдать маме должное: держалась она на удивление спокойно и бодро, лучше, чем можно было ожидать в таких обстоятельствах. Может, выпила лишнюю ложку тонизирующего средства.
Вот и Она! Выше, чем я думала, и стройнее. В вычурном розовом платье с бесчисленными гагатовыми пуговицами. Длинная шея, надутые губки, глаза навыкате, пышные волосы. Знакомясь, она с показным треском раскрыла розовый с блёстками веер.
Я собиралась сбежать на кухню, но Гарри заметил меня и поманил к себе.
– Мисс Гудекер, могу я представить вам мою сестру Кэлпурнию Вирджинию Тейт? Кэлли, это мисс Минерва Гудекер.
Розовый веер рассекал воздух, как крылья гигантской бабочки. Она взглянула на меня и залилась смехом.