Exuvium

Рей Мерилин

– К сожалению, это не шутка, милая, – сказал не менее расстроенный и напуганный Майкл, несмело притрагиваясь к подрагивающему плечу, – я не должен был рассказывать тебе, но, думаю, Уильям хотел бы, чтобы ты знала подробности. Я не многое смогу объяснить тебе. Сама понимаешь – профессиональная тайна, и осведомлён я не так хорошо, но суть заключается в том, что на твоего отца напал далеко не простой человек…

Мужчина замолчал, почувствовав, как длинные пальцы с силой вцепились в его предплечье. Он испугался, широко раскрыл глаза, будто воришка, которого поймали прямо на месте преступления –

не ожидал он такой отчаянной хватки. А смотреть в этот момент на юную копию шерифа с лисьим взглядом знаменитой артистки было ещё страшнее.

– Не шути так, – дрожавшим, низким голосом проговорила девушка. В её глазах застыла боль, такая же серая, как кусок сгнившей плоти. Возможно, её душа сейчас была такой же.

– Если бы я шутил, Шелби, – мягко проговорил Майкл, вмиг успокаиваясь и накрывая ледяную ладонь своей, – я бы и сам хотел, чтобы это всё оказалось неправдой.

__________________________

¹Апостем – придуманный автором город, название которого произошло от латинского слова "Apostema". На русский переводится как "абсцесс".

²Имя в данном случае не является опечаткой.

³Сопло – канал, предназначенный для подачи жидкости с определённой скоростью в требуемом направлении.

Глава 2.

«Табес¹ – страна, расположенная на территории полуострова, примостившегося у края Канады и омываемого коварными водами Тихого океана. Климат здесь чуть приятнее, чем на материке, а культура и язык ничем не отличаются от Американских. Туристов здесь почти не встретишь, но проблема заключается вовсе не в дорогих билетах и долгих перелётах. Местные жители такому факту не удивляются, ведь история у обиталища, так сильно полюбившегося ими, довольно пугающая. Мало у кого появляется желание посетить самую большую тюрьму, размер которой в ширину достигает больше семи акров: она вмещает в себе три сотни одноместных камер. Здание по сей день является достопримечательностью и, можно сказать, сердцем столицы. От неё, словно нервы от огромного пучка, отходят улочки, разделяющие многоэтажные дома – бывшие полицейские городки.

Но раньше Круделитаса² – самого крупного города и по совместительству столицы – не было и в помине. В далёком двадцатом веке необитаемый полуостров стал тюрьмой для особо жестоких и опасных преступников. Чем больше заключённых привозили, тем больше сотрудников требовалось, а им в свою очередь необходимо было жильё. И через несколько лет годичными кольцами многоэтажные здания окружили серое металлическое ограждение с колючей проволокой на верхушке. Сначала там жили сотрудники, затем они постепенно стали перевозить туда же свои семьи, когда поняли, что гражданским на полуострове ничего не угрожает.

Табес постепенно изменялся. Благоприятная сейсмическая обстановка и климат не препятствовали строительству зданий. Так появился Круделитас – столица, которой местные жители безумно гордились и считали пристанищем справедливости. Примерно в то же время образовался Апекс³ – тайное и независимое правительство, участников которой никто не знал. Но не раз предполагалось, что в неё входят главы тюремных секторов и судьи, которые следят за порядком и отвечают за безопасность граждан полуострова.

В

данный момент Табес поделён на четыре города, самый крупный из которых, как уже можно было догадаться, занял его большую часть. Столицу с трёх сторон окружили более мелкие, но не менее важные провинции. Первая из них – Лаквий⁴ – самая близкая, похожая на уменьшенную версию Круделитаса, мрачная и серая, недавно построенная, она ещё не успела полюбиться местными жителями. Вторым городом по значимости всегда считали Путеус⁵: необычайно богатый не только разнообразными рабочими местами для желающих, но и полезными ресурсами. По утрам вместо привычного вида на яркий, лучистый парк, местные наслаждаются лицезрением заводов и рынков. И, наконец, третье место занял Апостем – спокойный городок, который особо полюбился молодёжью: самый яркий, наполненный развлечениями. Его улицы сильно напоминают современные площади мегаполисов: неоновые вывески, сигналящие на тесных, переполненных в час пик дорогах машины, забитый до отказа транспорт.

Все города разные, по-своему привлекательные, но их объединяет одно – ярая любовь к правосудию и ненависть к преступности. Непоколебимая сила духа полицейских, их тяга к справедливости…»

Яркая, сложенная гармошкой в несколько слоёв глянцевая бумажка полетела в мусорное ведро. Дальше читать дешёвую брошюрку, текст которой, видимо, был полностью скопирован с учебника по истории или статьи на доске объявлений местного музея, не хотелось.

– Бред, – рассерженно выплюнула Шелби в сторону урны, затем повернулась к больничной койке, на которой лежал шериф.

Нахмуренные брови тут же расслабились, а морщины на лбу разгладились. Виновато поджав губы, она прикоснулась к тёплой щеке отца, поправила тонкую резинку маски аппарата искусственного дыхания, которая врезалась в бледную щеку. Круги под глазами мужчины, казалось, потемнели ещё сильнее, а синяк на правой скуле стал фиолетово-синим, насыщенным, как и другой – более маленький, перекрывающий густую бровь на той же стороне. Так выглядел человек, которого восхваляли в брошюре и который отдал почти всю свою жизнь ради благополучия страны.

Уильям, как никто другой, знал, что в нынешние времена такие понятия, как «справедливость» и «честность» не стоили ни гроша. Зато человеческая свобода и безнаказанность имели высокую цену, и некоторые даже готовы были за неё заплатить. Шелби в последнее время часто замечала, как на горбатой переносице отца собиралась складка, а брови почти сливались в одну, стоило ему сесть в своё любимое кресло после очередного рабочего дня. Он часто злился на коллег и о причине своего недовольства говорил вскользь, но девушка понимала, чем был раздосадован человек, внёсший огромный вклад в безопасное будущее своего любимого городка.

Уильям Эртон, поступивший на службу сразу после успешной учёбы в академии, души не чаял в своей работе. В те времена заключённых можно было телесно наказывать: случалось и такое, что кого-то забивали до коматозного состояния, но это быстро удавалось скрыть от гражданских. Даже стараться не приходилось: никто из местных и думать не хотел о посещении своеобразной достопримечательности. Преступников ненавидели, ни за какие деньги не хотели помогать им, потому что знали обо всех грехах, совершённых ими.