Фабрика кроликов
Шрифт:
– Все может быть. Кстати, по забавному совпадению, вашу собаку тоже зовут Тинкер.
Иг погладил свою любимицу.
– Вообще-то я назвал ее в честь главной улицы нашего города, улицы Лудильщиков. Тинкер у меня умница, но, уверяю вас, она никаких книг не писала.
– Кто бы «Фабрику кроликов» ни написал, он наверняка помог вам в деле против «Ламаар энтерпрайзис».
– Вашими бы устами да мед пить, – кокетливо вздохнул Иг.
– Что ж, мистер Иг, спасибо за содействие следствию, – произнес я, причем ничуть не лукавя. – Только один вопрос. Последний.
Иг откинулся на спинку кресла, так что его длинные белые волосы составили интересное сочетание с красновато-коричневой обивкой. Он производил впечатление умного, заботливого отца, надежного во всех отношениях. Я понял, почему за Ига так охотно голосуют. Он сложил ладони домиком и уперся подбородком в кончики пальцев.
– Третье убийство и требование выкупа в корне меняют дело. Помните, что я говорил? Похоже, кто-то ненавидит «Ламаар» еще сильнее, чем я. Ненавидит лютой ненавистью. Причем деньги для этого кого-то не на первом месте. Нет, такое впечатление, что он наказывает компанию.
«Наказывает компанию». Эта мысль мне и в голову не приходила. Я искал убийцу и шантажиста. А ведь Иг, несомненно, прав. Тому, кто стоит за убийствами, ненавистна сама концепция «Ламаар», сама система, сам, если хотите, «бульон».
– Надеюсь, вы уже вплотную занялись семейством Леоне из Лас-Вегаса? – спросил Иг.
«Вплотную? Нет. Я вообще ими не занимался. Айк Роуз особо подчеркнул: не теряйте времени и сил на поиски следов мафии».
– Вы имеете в виду совместный бизнес «Ламаар» и «Камелота»? Что вы о нем думаете?
– Смысл в таком симбиозе явно есть, – отвечал Иг. – «Ламаар» необходима серьезная доля на рынке развлечений для взрослых. Если дело выгорит, у компании не только прибыль возрастет, но и акции запахнут так, будто месяц на Уолл-стрит провели. Одни только личные активы Роуза потянут на полмиллиарда.
– И вы тем не менее полагаете, что семейством Леоне следует заняться вплотную?
– Именно. По официальным данным, «Камелот» белый и пушистый, однако это еще ничего не значит. В «Ламаар» гибнут люди. У «Ламаар» вымогают деньги. По-моему, участие коза ностры налицо. А Леоне – потомственные мафиози, бог знает в каком уже поколении. На мой взгляд, участие мафии исключать нельзя.
– Не беспокойтесь, мы и не исключаем, – заверил я.
Пожалуй, Айк Роуз хочет от меня далеко не этого. С другой стороны (мысль посещала меня уже не однажды), то, чего хочет от меня Айк Роуз, далеко не всегда хорошо для расследования.
Глава 63
– Извините, я вам все дело испортил, – произнес Фэлко на обратном пути. – Сначала Иг засек за собой «хвост» в лице моего сотрудника, потом я ляпнул насчет спасения Иговой собственной жизни. Короче, облажался по полной. Куда мне до лос-анджелесских полицейских.
– Не преувеличивайте. В прошлом месяце двадцать человек этих самых хваленых лос-анджелесских полицейских, вооруженные до зубов, вломились в один дом. Причем не просто вломились, а предварительно
– Ну-ну, и что же было дальше? – оживился Фэлко.
– Копы ошиблись домом. Атаковали двух старушек, родных сестер, которые мирно смотрели сериал и пили чай.
– Бьюсь об заклад, старушенции со страху изгадили свои сиреневые панталоны.
– Одна – да, изгадила. А у другой случился обширный инфаркт. Бедняжка отдала Богу душу прежде, чем ее сестра успела спросить: «Ни у кого нет телефона хорошего адвоката?» Так что не извиняйтесь за то, что облажались по полной, пока не узнаете, каково оно.
– Спасибо. Старушку, конечно, жалко, но мне сразу легче стало.
– Вот и хорошо. Значит, она не зря умерла.
– Я все думал: Иг действительно пытается помочь или просто издевается? – продолжал Фэлко. – Под конец я решил, что Иг и сам толком не понимает. Книжку-то наверняка он сам и написал.
– Разумеется. А фамилию чужую поставил исключительно из чувства, которое паче гордыни.
На шоссе номер 28 у меня неожиданно начал ловить мобильник. И первым, кого он поймал, был Терри.
– Добро пожаловать в «Фэмилиленд», – произнес Терри. – У нас жертва номер четыре.
Я шарахнул кулаком по приборной панели и, перехватив удивленный взгляд Фэлко, пояснил:
– Очередное убийство, – а в трубку произнес: – Терри, пожалуйста, поподробнее.
– Убита сотрудница, белая, сорока четырех лет, по имени Роуз Айкманн. Она водила автобус, курсировала между парковкой и главным входом. Возила посетителей от машин к парку и обратно. Ее обнаружили в полдень на водительском месте в пустом автобусе. Задушенной. Орудие убийства – очередной сувенир, галстук красного цвета с дюжиной веселых ламааровских зверят. Очень надеюсь, что убийца снял его с собственной шеи. Галстук уже на экспертизе – Джесс ищет частички кожи, чтобы определить ДНК.
– А флипбук убийца оставил?
– Еще бы. Я думал, там будет рука с четырьмя оттопыренными пальцами, но у маньяка воображение побогаче, чем у нас с тобой. В книжечке четыре руки, по отдельности; когда листаешь, каждая рука показывает палец. Пошел ты, пошел ты, пошел ты! А на случай если с трех раз непонятно – видимо, для особо одаренных копов, – имеется контрольный четвертый палец.
– Как продвигаются остальные лабораторные исследования? Нашли что-нибудь существенное на письме с требованием выкупа?
– Если ты раскатал губу, что там аккурат посередке будет отпечаток большого пальца, закатай обратно. Ни на бумаге, ни на конверте, ни на пакете ничегошеньки не обнаружено. Нож для вскрытия писем, как и остальные орудия убийства, действительно продается в сувенирных киосках; мы пересмотрели все чеки, но без толку. Джессика выделила некую ДНК из субстанции, которой заклеивали конверт. Это слюна. Угадай чья. Собачья. Что и требовалось доказать. Мы имеем дело с психопатом, который держит нас за идиотов.