Фабрикант
Шрифт:
Костромская губерния, апрель 1889 года.
В селе Вичуга 8 было тихо, хотя час был не совсем поздний. Местный люд потихоньку готовился войти в привычную рабочую колею – большинство на фабрику делать ткань, остальные на поля растить урожай. На тёмных улицах не было праздношатающихся, и деревенская тишина изредка прерывалась лишь коротким спором дворовых псов. Звёзды и луна спрятались за облаками, и тьма расползлась по округе так густо, что казалось её можно потрогать. Исполинская громада фабрики в центре села – непривычно тёмная и тихая – возвышалась только что уснувшим вулканом,
8
Сейчас посёлок Старая Вичуга Ивановской области
Торговая лавка недалеко около базарной площади тоже закрылась. Рядом стоял дом лавочника, в окно которого постучал поздний прохожий, неожиданно вынырнувший прямо из тьмы. За забором гневным лаем зашёлся пёс, показывая хозяину, что не зря тот его кормит. Лавочник открыл дверь и, прищуриваясь, старался разглядеть позднего визитёра:
– Кого там принесло?
– Открывай скорее, всю деревню перебудим, – ответил нежданный гость.
Лавочник узнал его по голосу, успокоил собаку и открыл калитку. Мужчины пожали друг другу руки.
– Пойдём в лавку, жена спит уже, не будем беспокоить. – Хозяин зазвенел связкой ключей, – Откуда ты на ночь глядя?
– Здравствуй, Дмитрий, – ответил гость.
– Здравствуй, Михаил.
Они зашли в лавку, и хозяин зажёг керосиновую лампу на прилавке. Гость быстро и внимательно огляделся, не упуская ни одной детали. Так смотрят воры или, наоборот, жандармы на службе. Парень был сухощав и резок в движениях, одет в простую рабочую одежду. Недавно ему исполнилось двадцать пять лет. Михаил снял картуз, положил его на стол, пригладил рано поредевшие жиденькие русые волосы и уселся на стул.
– Проведать тебя приехал. Не рад? Пусти переночевать.
– Нежданно просто. А чего ночью почти? Как добрался то? – хозяин – Дмитрий Мальков – был насторожен. Он был на пару лет моложе Михаила, уже чуть располнел от малоподвижной работы и сытой жизни, а так типичный русский житель – белобрысый с простым добродушным лицом.
– С Божьей помощью добрался, – гость усмехнулся. – На паровозе доехал, потом шатался по округе. Расскажи – как торговля, что вокруг делается?
– Пасха была, торговля хорошая, грех жаловаться. Все живы, здоровы, супруга к Троице разродиться должна. Тихо живём, мануфактура работает, народу много нового приходит и сюда, и окрест по сёлам.
Михаил и Дмитрий дружили с детства. Родились и росли в одном селе, их дома стояли недалеко друг от друга. Жили Мальковы побогаче. Мальков-старший держал лавку, Дмитрий с малолетства помогал ему в торговом деле. Дятлов-старший был простым ткачом, громкоголосым, любящим хорошенько погулять по выходным и праздникам. Отцы у друзей рано овдовели. Парни росли без материнской ласки, и если Дмитрий был рядом с отцом, то Михаил чаще был предоставлен сам себе. С юных лет он работал на местной фабрике, как и большинство его сверстников. Монотонный тяжёлый труд давался Мише тяжело – характер у него был неусидчивый, не переносящий однообразие рабочих смен. Зато с мастерами общий язык получалось находить легко. Вот и получалось, что чуть не половину времени парень выполнял какие-то мелкие поручения начальства, отлынивая от настоящего труда. Остальные работники-подростки это замечали и как-то раз поколотили хозяйского любимчика за красным кирпичным забором фабрики. Ответом явилось суровое разбирательство и денежный штраф для драчунов. Михаила больше не трогали, но относились с презрением, не упуская случая, чтобы оскорбить или сделать какую-нибудь гадость. Тогда то Миша и подружился с Димой, которого в селе ровесники тоже недолюбливали за то, что его семья была богаче соседей, а парню не приходилось с малолетства заниматься тяжёлым трудом.
Мальков рос добрым и отзывчивым мальчиком.
Так и взрослели они бок о бок, иногда ругаясь из-за разности характеров, но непременно мирясь от одиночества. Мальков так и помогал отцу в лавке, выполняя всё больше дел. Особо хорошо парню давался денежный учёт. С цифрами работать он любил, с удовольствием сидел над объемными тетрадями, подсчитывая всё до копеечки и аккуратно хранил каждую нужную бумажку. Дятлов поначалу мечтал выйти в начальство на фабрике. Управляющий мануфактурой братьев Разорёновых в Вичуге парня отличал, относился к нему хорошо. Он пытался пристроить Мишу к какому-нибудь ответственному делу, но тому не хватало образования. Читать-писать Дятлов умел, но на дальнейшее обучение не хватало усидчивости. Юноша потихоньку стал терять к фабрике интерес. Теперь он охотно помогал Дмитрию в торговых поручениях, которые тому давал отец. Мальков-старший Дятлова недолюбливал, не из-за того, что тот им не ровня, а чувствовал в его характере червоточинку. Поводов для такого отношения не было никаких, но жизненный опыт лавочника, встречавшего разных людей, заставлял смотреть на Мишу без доверчивости. Внешне, впрочем, никак это не проявлял, чтобы не лишать сына единственного друга. Решил, что со временем что-то дурное выплывет наружу, и сын сделает правильные выводы.
Судьба развела приятелей сама, по своей прихоти. Как-то морозной зимней ночью в сугробе насмерть замёрз подвыпивший отец Михаила. Парень, уже вполне взрослый, ходил как оглушённый. С родителем особо близок Миша никогда не был – тот был вечно в работе и своих хлопотах. Да и отдав сына на фабрику в тринадцать лет, сразу после смерти матери, Дятлов-старший посчитал, что отпрыск теперь самостоятельный человек, который просто живёт под боком. Однако сейчас осознание того, что на всей земле ты остался совсем один, без единой родной души, угнетало парня. Михаил был настолько потерянным, что даже отец Димы жалел его, предлагая работу в своей лавке вместо нудных фабричных смен. Дятлов ничего не ответил, а через неделю нежданно собрался и уехал в Иваново-Вознесенск, сказав, что там ему будет легче. Работы и там много, город большой, как-нибудь пообвыкнется, зато может на душе легче станет.
С тех пор друзья виделись всего несколько раз. Михаил приезжал навестить могилу отца и во время своих визитов останавливался у Малькова. Большой город сделал его завистливым и чёрствым. Молодой человек часто рассуждал о несправедливом устройстве жизни, когда кто-то работает в тяжелейших условиях, получая гроши, а кто-то ничего не делая получает миллионы. Говорил о правах рабочего класса, о необходимости борьбы с хозяевами фабрик за улучшение своего положения. Дмитрий эти разговоры считал опасными и не поддерживал. Мальков теперь тяготился визитами приятеля. В его жизни тоже произошли важные перемены – лавочник женился. Мария Малькова не любила Мишку. Подобно своему свёкру, она каким-то женским чутьём определила, что человек он скользкий.
– Ты надолго? – спросил Дмитрий у ночного гостя.
– Не успел приехать, а уже гонишь? – Михаил внимательно смотрел в глаза другу. Улыбка, которая как будто приклеилась к нему с момента рукопожатия, сползла, лицо вдруг стало злым и нервным, а во взгляде мелькнуло что-то змеиное.
– Нет, нет! Что ты? Гости сколько нужно.
– Я вернуться решил. Не прижился в городе. Грязно, неуютно. Дома лучше, – Дятлов заговорил грустно, проникновенно. – Не набирают ли ещё на какую мануфактуру? Сейчас срок работников рядить.