Фадрагос. Сердце времени. Тетралогия
Шрифт:
Языки огня плясали рядом с его лицом, танцуя в жестоких глазах. Выколоть бы их и скормить птицам!
Глубоко вздохнув, взяла себя в руки. Терпение было на грани. Казалось, что если дам малейшую слабину, то эмоции хлынут через трещину и снесут все на своем пути. Голова кружилась. Я невольно потрогала себя под носом, опасаясь, что повысилось давление и у меня опять пошла кровь. Крови не было. Она лишь бушевала в сердце, заставляя его работать на полную мощь.
Думала, что разговор окончен, но стоило мне отвернуться, как ненавистный
– И этот волчонок. Он, или другой, третий… Даже если ты вступишь в гильдию, то я выпотрошу твоего верховного. Не ищи себе заступников, Асфи, если не хочешь видеть их с переломанным хребтом.
Я зажмурилась, чувствуя, как мир вокруг раскачивается, будто превратился в маятник. Вправо, влево, вправо, влево… И амплитуда становится все шире и шире. Ни одна мысль не могла надолго задержаться в голове, поэтому и не нашлось слов для ответа. И я ушла молча.
Кейел
Асфи слегка вздрогнула, заметив меня, и сразу же нахмурилась. Поняла, что я все слышал. От стены за спиной веяло сыростью, неровный камень давил выступом в плечо, но я за то время, что стоял за каменной дверью, ни разу не сдвинулся.
Вестница?..
Предположения Дарока многое объясняли. Очень многое. Как и его угрозы…
В глазах Асфи тлели огоньки. В последние рассветы Солнце исчезло из них, будто умерло окончательно, оставив после себя лишь искры своего призрака.
– Почему не пошел с остальными? – поинтересовалась Асфи, закидывая сумку на плечо.
– Волновался за тебя.
Она дернула головой и нахмурилась сильнее. Взгляд, устремленный на скалистый пол, напротив, смягчился – опечалился.
– Ты не спасешь меня от него, – едва слышно произнесла она.
– Прости. – Я тоже опустил глаза в пол.
Не спасу… Глупо это отрицать, жестоко – дарить надежды, наверняка зная, что ты ничто перед ее врагом.
– Не стыдись. – Асфи положила руку мне на сгиб локтя. – Если он использует амулеты, запрещающие духам появляться, то, боюсь, и я себе ничем не помогу. Никто не поможет.
Я взял ее за руку, оттолкнулся от стены и шагнул ближе. Прислонившись лбом к ее лбу, закрыл глаза и позволил себе еще немного обмануться нашей близостью. Хотелось представлять, как мы с ней будем рядом каждый рассвет и каждую Луну. Вспомнил ласку, которую она мне дарила, и ласку, на которую была способна Лери. Такая бездна разделяет их… Нет ничего общего.
Наконец в зале раздались шаги. Не прошло и нескольких мгновений, как из прохода вышел Дарок. Асфи не отпрянула, как я того ожидал, а наоборот. Услышав Дарока, зажмурилась крепче, обняла меня. Уткнувшись носом в ключицу, втянула воздух шумно и замерла.
Я поднял голову и прищурился. Перехватил взор Дарока, и злость, клокотавшая во мне, не позволила отвернуться. Мы уставились друг другу в глаза. Не знаю, что он высмотрел в моих, но я видел отвращение, будто перед
Гладя Асфи по голове, я провожал взглядом того, кто стал причиной нашего с ней раздора. Выходит, чтобы Асфи жила спокойно, васоверга необходимо убить. Но как это сделать?
В Солнечной поговаривали, что не каждый зверь справится с мародерами. Не каждый…
Выходит, мне нужен зверь посильнее.
Асфи
До зала с призрачными драконами и проклятием Единства шли, держась за руки. Присутствие Кейела рядом успокаивало, будто лишая злости. Я перебирала его пальцы своими, надеясь запомнить их. Длинные. Мозолистая ладонь, шершавые подушечки, короткие ногти, срезанные ножом едва ли не под корень.
У него крепкая хватка. А от руки исходит тепло, которое способно размягчить даже каменное сердце.
Я прислушивалась к его размеренным шагам и хриплому голосу, звучащему в сводах тесного коридора глухо. Кейел рассказывал мне о какой-то ерунде… Ему самому интересно сейчас обсуждать зверей Фадрагоса?
Но он обсуждал, глядя перед собой стеклянными глазами, которые вызывали во мне беспокойство. Не споткнется ли?
Обсуждал в основном хищников, сравнивая их, пересказывая чужие байки о самых свирепых. Упоминания о кровожадных, способных убить даже васовергов, заставляли поднимать глаза на Дарока. Он оторвался от нас, и его громоздкая фигура угадывалась чертами в полумраке. В эти мгновения я будто понимала, о чем размышляет Кейел, и видела связь между этой пустой болтовней и случайными смертями вонючих уродов.
Я бы тоже хотела, чтобы откуда ни возьмись появился свирепый зверь и разодрал Дарока на мелкие кусочки. Желательно на глазах множества свидетелей. Ведь нельзя навлечь гнев всей его армии. Может, Кейел намекает на вмешательство Мивенталь? Сомневаюсь… Он бы не стал вмешивать духов в такое грязное дело.
Я стиснула его руку крепче и сразу же почувствовала взаимное пожатие.
В зале с драконами творилась суматоха. Васоверги стояли наготове к бою. Их плети лежали бритвами на каменном полу, подошвы сапог скрипели под весом носков. На кулаках от напряжения выступили костяшки. Не лопнут ли в них их же плети?
Я хмыкнула.
Стрекоза, заслышав меня, быстро обернулась, поднимая кинжал выше. Увидев меня, спросила полушепотом:
– Ты знала, что тут бессмертные стражи?!
Вслед за ней на меня воззрился темноволосый шан’ниэрд. Елрех, не спуская глаз с драконов, отступила к жертвеннику и покосилась на него. Роми, опираясь на посох, прикрыл лицо рукавом, будто чесал нос. С моей стороны было видно, как он морщится от близости Елрех. Заострившиеся черты лица на секунду выдали душевные муки, а затем вновь предъявили присутствующим усталость гордеца.