Фадрагос. Сердце времени. Тетралогия
Шрифт:
Ромиар был единственный из всех, кого меньше заинтересовали драконы, чем банка с водой истины и утопленной в ней веткой. Желтые глаза бегали из стороны в сторону, читая руны на жертвеннике.
Выпустив руку Кейела, я протиснулась между всеми и спокойным шагом устремилась к деревянной двери. Она, приоткрытая, будто приглашала войти.
Тревожить отдых заключенных душ Аклена и Ил не хотелось, поэтому у двери повернулась к застывшим спутникам и поманила их рукой. Васоверги, приподняв бритвы над полом, крадучись последовали за мной. За ними засеменила Стрекоза. Тихо застучал посох Роми…
За дверью пахнуло стариной,
Заметив блеск граней знакомого артефакта, неосознанно потянулась за перчатками, но осадила себя. Не время возвращаться в прошлое… Уберечь бы Елрех и Роми.
Внутрь спустились остальные, и за спиной стало тесно.
– Священное кольцо? – удивленно и резко спросил Гахсод.
Ему, как и Дароку, приходилось склонять рогатую голову, чтобы не задевать дощатый потолок. Но над валунами священного кольца потолок резко уходил ввысь, позволяя васовергам выпрямиться в полный рост. Оставшись там, они стали разглядывать издали полки и шкафы с многочисленными сокровищами – артефактами, свитками, книгами…
Я подошла к одному из столов, на котором в открытых футлярах и на подставках лежала крохотная часть артефактов. Прикипела взглядом к хрустальному сердцу с острыми гранями и едва сумела отвести глаза. Мое сердце в это время будто сжалось болезненно до размера горошины. Поморщившись и потерев ладонью грудь, посмотрела на артефакт, ради которого я рискнула многим уже в этой жизни. Овальная бляха была железной и выглядела тяжелой; по ее краям виднелись выемки для больших пальцев, а в центре вились черные узоры символов. Чем они были нанесены, можно было лишь догадываться. Однако происхождение вкраплений, выступающих кое-где в этих узорах, не вызывало вопросов – ведьмовской камень сиял тускло, холодно, напоминая о луне или о далеких, едва заметных глазу звездах.
Третий артефакт бросился в глаза сам. Привлек внимание в тот момент, когда я уже собралась подозвать к себе Роми.
Бронзовый шар с редкими мелкими колючками, наверняка способными проткнуть кожу до крови, лежал в креплениях причудливой подставки. Тонкие металлические диски окольцовывали крепления до самого основания, расходящегося книзу и крепко привинченному к столешнице. Таких дисков было три, и от самого верхнего под углом ввысь тянулись кривые прутья, напоминая солнечные лучи. Смерть Солнца…
Стрекоза вытягивалась на носочках в углу у шкафа, рассматривая банки с законсервированными то ли существами, то ли растениями. Лиар, стоя у нее за спиной с тревожной физиономией, заметил мой взгляд и осторожно тронул эльфийку за плечо. Та быстро оглянулась и проследила, куда он указывает ей. Никаких дополнительных объяснений никому не понадобилось. Стрекоза дернула ушами, заметно сглотнула и, в последний раз посмотрев на Лиара, неспешно направилась ко мне.
Тихие переговоры между васовергами оборвались. Елрех отвлеклась от изучения рисунков, листы с которыми лежали на одном из столов. Роми, повиснув на посохе, подался вперед и впился прищуром желтых глаз в эльфийку. Кейел, с ленивым интересом разглядывающий столы с причудливым, наверное, ритуальным оружием, остановился и тоже стал наблюдать за нами.
– Какой? –
– Этот. – Я указала пальцем. – Возьми его сама. Не думаю, что кому-то его можно трогать.
Артефакт стоял на краю стола, поэтому сильно тянуться к нему ей не пришлось. Кольца позволяли свободно запустить в них две руки. Стрекоза облизала губы, выдохнула и приблизила ладони к шару еще. Посмотрела на меня, не поднимая головы. В зеленых глазах бился страх.
– Не бросай меня потом, человечка, – с отрывистым дыханием прошептала она. Над губой выступили бисеринки пота.
Я шагнула к ней и сжала плечо.
– Ромиар пообещал, что не оставит ни тебя, ни Лиара в беде. К тому же Елрех, поверь мне, уже привыкла к тебе. А кто в Фадрагосе не знает, как фангры окружают заботой тех, к кому прикипели душой? Все будет в порядке, Тинаэль. Ты приняла верное решение.
Она с облегчением выдохнула и кивнула. Аккуратно обхватив шар, стала вытаскивать его, но ойкнула почти сразу и подпрыгнула на месте. Я на всякий случай отпрянула от нее. Лиар бросился к нам, но по моему приказу, отданному жестом выставленной руки, остановился, не смея трогать свою подругу. Стрекоза в это время запрокинула высоко голову и приоткрыла рот. Зеленые глаза закатились под широко открытые веки. Все тело было напряжено, будто через него пропускали электрический ток. Разве что, ни судорог, ни дрожи не было.
Спустя несколько секунд жуткого оцепенения, руки Стрекозы разжались – колючий шар, пролетев всего несколько миллиметров, упал обратно ровно в пазы креплений. Эльфийка мешком повалилась на пол, расцарапав запястья о «солнечные лучи». Лиара больше ничего не способно было удержать, и я благоразумно отскочила с его пути. Рухнув на колени рядом с возлюбленной, он стал суматошно ощупывать ее.
– Тинаэль! – крикнул, взрывая тишину.
Развернул ее ладони к свету – они были в крови. Я глянула на артефакт, отмечая, что он чист. Под ненавистным взором Лиара, напоминающим о моем давнем знакомстве с ним, села с другой стороны от эльфийки и ощупала ее запястье. Пульс бился ровно.
– Она жива, – успокоила шан’ниэрда, и он с силой нажал на второе запястье, повторяя за мной прощупывание пульса. – А вот ты скоро проткнешь ей вены своим когтем.
– Когда она придет в себя?! – Лиар ревностно прижал Стрекозу к себе.
Я поднялась, отряхнула колени, разглядывая чистые штанины. Видимо, сокровищницу оберегают чары от грязи и пыли.
– Не знаю, – пожала плечами. – Но я уверена, что артефакт сработал верно. И то, что твоя подружка потеряла сознание, спасло ее от заготовленного для нее зелья. Мне не пришлось усыплять ее до того, как она бы начала впитывать обновленным сознанием окружающую нас обстановку.
Лиар свел на переносице темные брови и еще крепче прижал к себе тонкую эльфийку. Не переломал бы он ей ребра…
– Ты принес мне клятву, Лиар, что никогда не пойдешь против меня, – напомнила я ему. – И ты не расскажешь никому о сокровищнице, если желаешь Тинаэль лучшего. Ты понимаешь, о чем я?
Он весь вспыхнул; щеки заалели. Верхняя губа задрожала, а хвост заметался за спиной размашисто.
– Мы с ней всего лишь хотим жить достойно! Ты… – Не договорил, оставляя загадкой, хотел ли оскорбить, или собирался угрожать. Закрыл глаза, опуская рогатую голову. – Твой друг обещал нам…