Факультет журналистики
Шрифт:
Провожать Пашку и Тимофея на Казанский вокзал пришли, несмотря на мороз, Оля Костенко, Светка Петунина, Руфа, Боб Чудаков и Юрка Карпинский.
Вещей у Пашки и Тимофея почти не было — два рюкзака и школьный портфель с блокнотами и карандашами. Портфель был взят по настоянию Тимофея, которому он, собственно говоря, и принадлежал, будучи верным тимофеевским спутником еще в школьные, «золотые» медалистские годы, — поэтому Голованов и взял его с собой в качестве талисмана и символа
Последним на перроне появился Эрик Дарский.
— Виват! — закричал Эрик издалека. — Я не опоздал?
— Да нет, вон поезд стоит совершенно пустой, — сказал Боб Чудаков.
Гурьбой пошли вдоль не заполненных еще пассажирами вагонов. Сверившись с билетами, влезли в нужный вагон (проводников около вагонов почему-то до сих пор не было), нашли свое купе, тесно расселись на нижних местах.
— Ребята, — серьезно и печально сказала вдруг Светка Петунина, — а ведь вы первые из всей нашей пятой французской уезжаете в настоящую, взрослую, самостоятельную журналистскую поездку.
— «В флибустьерском дальнем синем море-е, — запел Боб Чудаков, — бригантина поднимает паруса»!
Но неожиданно никто не поддержал Чудакова. Всех вдруг охватила грусть от Светкиных слов.
— Граждане пассажиры, — раздался на перроне голос радиодиктора, — поезд «Москва — Куйбышев» отправляется с третьей платформы через три минуты. Повторяю…
— Странно, — забеспокоилась Оля Костенко, — поезд уходит через три минуты, а вагон совсем пустой.
— Отцы! — зашелся вдруг в немом смехе Эрик Дарский. — А ведь мы не в тот поезд сели. «Москва — Куйбышев» вон там стоит!
И он показал пальцем в окно.
Все кинулись к окну. На соседнем перроне действительно стоял готовый к отходу поезд. Все признаки его отправления через три минуты были налицо: вдоль вагонов бежали с чемоданами запыхавшиеся пассажиры, в дверях вагонов в строгой черной форме и красных фуражках стояли грозные проводницы, кто-то обнимался, кто-то целовался, кто-то махал уже рукой.
— Мужики! — гаркнул Юрка Карпинский. — Ноги в руки! Рысью из вагона, опоздаем!
Пашка и Тимофей, схватив рюкзаки и портфель, первыми выскочили из купе. За ними сыпанули все остальные.
— Карпо, держи «Москва — Куйбышев» за последний вагон! — закричал Боб Чудаков.
— Ложись под колеса! — добавил Эрик Дарский.
«Москва — Куйбышев» тронулся…
— Ох, ох, ах! — завизжали девицы.
Юрка Карпинский, расталкивая провожающих, мчался вдоль медленно движущихся вагонов.
— Стой, стой! — орал Карпо проводникам. — Врубай «стоп-кран»! Самых главных забыли!
Стоящие в дверях в черной форме проводники строго и как бы даже безучастно
Пашка Пахомов, вспомнив годы, проведенные в «хиве» в многочасовой беготне по спортивному залу, наддал и, опрокинув нескольких провожающих, вцепился в поручни последней площадки последнего вагона.
Рядом задыхался Тимофей.
— Кидай мешки в вагон! — заорал Карпо, поравнявшись с Пашкой.
Пашка закинул в тамбур свой рюкзак. Карпо вырвал из рук обессилевшего и поэтому уже плохо соображающего Тимофея его рюкзак и тоже кинул в тамбур.
Поезд убыстрял ход.
— Ребята, осторожнее! — кричала сзади Оля Костенко.
— Ох, ах, помогите! — голосила пышноволосая Руфа.
Пашка, изловчившись, прыгнул на нижнюю ступеньку.
— Давай, Тимка, давай! — захрипел Пашка.
Неуклюжего на бегу комсорга рывком, в четыре
руки, втолкнули на ступеньки Юрка Карпинский и Боб Чудаков.
Поезд убыстрял ход.
— А портфель? — тяжело дыша, спросил Тимофей.
— Какой еще портфель? — зло посмотрел на лучшего друга Пашка.
— Портфель с блокнотами!..
Пашка оглянулся. Тимофеевский «медалистский» портфель, туго набитый блокнотами и карандашами, остался в руках у Эрика Дарского.
— Ой, не могу! — кричал вдогонку поезду, хватаясь за живот Боб Чудаков. — Смелые путешественники чуть было не уехали не в ту сторону! Вместо Индии в Америку! Ой, не могу!
Поезд шел все быстрее и быстрее. Пашка и Тимофей— растрепанные, растерзанные — висели на последней площадке, вцепившись в поручни. А пятая французская — Боб, Эрик, Карпо, Оля, Руфа и Светка, остановившись наконец и сбившись в кучу, махали им вслед руками…
Часть четвертая
Каникулы
1
Куйбышев не произвел на Пашку и Тимофея сильного впечатления. Город был как пород. Где-то дома повыше, где-то пониже, ходили трамваи и автобусы, строились новые здания, толпились на перекрестках пешеходы.
Пашка и Тимофей сошли с трамвая в центре и, подробно расспрашивая постовых милиционеров, нашли редакцию областной газеты, где, согласно сведениям, полученным от Лехи Белова, должен был работать его знакомый — местный журналист Петр Петрович Прусаков.
В здании редакции пахло типографской краской и теплым металлом. Пашка и Тимофей поднялись на второй этаж. Пустынные коридоры оглашались дробными очередями пишущих машинок. Пшика и Тимофей, с интересом читая надписи на дверях, медленно двигались вперед