Fallout: Equestria
Шрифт:
— Тогда... Почему она не сделала это? — меня поразила моя мысль. — Если на то пошло, почему она не отправила всех этих проклятых зебр на луну?
— Потому что она тоже мертва, — ответил Спайк прямо. — И даже еслибы нет, она больше не могла бы их использовать. Они больше не принадлежали ей.
Я посмотрела на ближайшее возвышение. Диадема, по словам Спайка, являлась Элементом Магии. Это напомнило мне, насколько жалкими магическими способностями я обладала. Не смотря на всё то, что я умела, в моей
Осознание этого нахлынуло на меня.
— Это... это не мы, верно? — Я обежала взглядом все возвышения и вновь посмотрела на Спайка. — Ни один из нашей группы друзей. Мы не способны возродить Эквестрию. — Я чувствовала, как это терзает моё сердце. — Ты всё ещё ищешь.
Спайк печально кивнул.
— Нет. Не вы. — Он снова фыркнул от смеха. — Но не печалься об этом. Ты удивительная пони, и у тебя удивительные друзья. Я не сомневаюсь, что ты со своей компанией сделаешь много хорошего для Эквестрийской Пустоши. Просто исцелить её — не твоя судьба.
Прекрасная, зелёная, здоровая Эквестрия... полная жизни... лишь одно заклинание. И я... не подходила. Я никогда ещё не чувствовала себя такой никчёмной.
— Эй, — заворчал Спайк, читая выражение на моём лице. — Это не твоя вина. Чёрт, представь себе, как трудно найти пони с добродетелью смеха в Эквестрийской Пустоши.
Я подумала о Дитзи Ду и почувствовала искорку надежды. Мы могли быть не теми пони. Но, возможно, я могла помочь Спайку с поиском тех, кто был ему нужен.
— Я думаю, что знаю, кого ты ищешь.
* * *
Я поклялась, что не скажу ни слова о том, что Спайк показал мне. Мне уже почти хотелось, чтобы он и не показывал. Если какой-либо враг узнает, что охраняет Спайк в этой пещере, величайшая надежда Эквестрии будет обречена — никак не меньше. Ноша этой тайны тяжела даже для дракона. А я была очень маленькой пони.
Возвращаясь назад к остальным, я заметила кое-что, что Спайк ненароком заслонил от меня. Высоко на стене был закреплён стеклянный шкаф, и в нём стояло шесть статуэток. Мне они были хорошо знакомы. У меня уже было четыре собственных.
Я не могла их как следует разглядеть, не говоря уже о том, чтобы прочитать надписи, если только не поднять себя при помощи телекинеза, но я чувствовала, что это будет не к месту.
— Что с ними произошло? — спросила я внезапно. Спайк остановился и оглянулся на меня, затем проследил, куда был направлен мой взгляд.
— То есть, я знаю, что случилось с Пинки Пай, но что произошло с остальными?
Челюсти Спайка устрашающе сжались.
— Я не знаю.
— Ты... не знаешь? Но ты же был там, верно?
— Я. Не. Знаю, — угрожающе повторил он.
Я отступила назад, тяжело переглатывая и подозревая, что пересекла черту, уничтожив, вероятно, всякую
— А... ну конечно... ты был здесь.
Голос дракона взорвался в ярости, самоосуждении и раскаянии:
— Я спал!
И вновь я уставилась на дракона. Огромного, пурпурного, могучего дракона, который как-то умудрился проспать апокалипсис.
— Мне просто нужно было вздремнуть! Я думал, что, если случится что-то важное, кто-нибудь придёт и разбудит меня, — вскричал Спайк, и его голос полнился отвращением к себе, рядом с которым моё самоуничижение казалось мелким и незначительным. — Я должен был быть там! Я должен был быть с ней! Она мой самый близкий друг! Она не должна была умирать в одиночестве! Но вместо этого я спал!
— Я... я сожалею, — сказала я с дрожью в голосе и прикоснулась копытом к его чешуе в ничтожной попытке его успокоить. Он был слишком велик, чтобы его обнять.
Спайк просто стоял, не шевелясь, затерявшись в океане скорби. Он не плакал. Терзаемый болью, он пролил все свои слёзы столетие назад. Поэтому я плакала за него.
Я поняла всё. Эта гора стояла посреди нигде. В днях пути от цивилизации. Даже отзвуки мегазаклинаний, добравшиеся сюда, легко можно было спутать с громом. Свет вспышки, возможно, проник в пещеру... но после первого же удара пегасы закрыли небо.
Когда Спайк отходил ко сну, все его друзья были живы. Эквестрия переживала самые тёмные времена в истории, но была надежда, что они пройдут. Когда он пробудился, Эквестрия исчезла. Его друзья погибли. Облака затмили небо, а земля была изуродована и отравлена.
Я задалась вопросом, смог бы он когда-либо вновь заснуть.
* * *
— Я только хочу, чтобы ты помнила, — сказал мне Спайк, когда мы подходили к главной комнате его "дома", — что Сады Эквестрии были настоящим даром, который оставила нам всем Твайлайт Спаркл.
Его голос стал немного жёстким.
— Я знаю, что путешествуя, суя свой нос в разные места и воспоминания, ты услышишь и узнаешь много разных вещей о моей Твай. Но это... то, что я показал тебе там... это истинное сердце Твайлайт Спаркл.
— Я не забуду, — пообещала я.
— И помни, теперь это и твой секрет. И мой маленький срыв там? Это тоже секрет. Вымолви хоть слово об этом, и я тебя за это съем, — сказал он сурово. Потом ухмыльнулся. — Или за то, что будешь отпускать шутки про взрослого парня, играющего в куклы.
Каламити и Вельвет Ремеди подняли на нас глаза, как только мы вернулись. Судя по выражению лица Вельвет, она заметила, что я плакала.
— Это стоящая причина, — сказала я просто.
Они оба кивнули, явно желая принять это.