Фальшивые лабиринты, или Иллюзия отражений
Шрифт:
— А кто им платить будет, лесопосадчикам? — буркнул прораб-бригадир. — Они-то прибыли не приносят.
— За все платит потребитель — запомни. Чуть-чуть повысь цену на лес, отсюда им и заплатишь. Я не хочу, чтобы столь прибыльная долгосрочная концессия прервалась из-за твоих поисков сиюминутной выгоды, понял? Кстати, как там насчет нашей доли? Пила-то еще пилит?
— Пилит, — буркнул прораб-бригадир. — Пойдем в контору, получите долю.
Он проводил нас к стоящей поодаль избушке, мы вошли внутрь, оставив лошадей пастись — траву
Интерьер избушки очень напоминал «Управление горных работ», разве что выполнен был не из камня, а из дерева.
Прораб-бригадир так же подошел к сейфу и вытащил три таких же черных кожаных мешка с монетами. Правда, мешки выглядели несколько поменьше.
Мы разобрали их и вышли.
Прораб-бригадир выглянул проводить нас на крыльцо.
— С нами поедешь? — предложил я ему. Тот неохотно махнул рукой:
— Чего уж там ехать... Посижу, подумаю.
— Это полезно, — одобрил я. Лишние глаза в данном случае были ни к чему.
Мы вскочили на коней.
— Поехали к памятнику, — сказал я, — попытаемся возродить былую славу леспромхоза.
На бывшей просеке я первым делом отыскал сооруженную нами памятную пирамидку и уложенный под ним гребешок. И поднял его. Едва я взял гребешок в руки, как последние несколько деревьев, еще остававшиеся не срубленными, исчезли, словно их и не было — будто корова языком слизнула. Остались только те, что были уже срублены или погружены на трейлеры.
Обиженно тенькнув, прилетела и улеглась у моих ног пила: работа закончилась.
Я нагнулся и осмотрел ее. Практически не износилась — качество металла великолепное. А зубья, похоже, самозатачивающиеся.
Я немного постоял с гребешком в руках, оглядывая пустые окрестности... потом осторожно бросил гребень на прежнее место.
С резким треском выросли из-под земли деревья. Правда, были они пониже и потоньше, чем в первоначальном лесу и я подумал, что данный феномен может объясняться, например, высотой сброса гребешка: во время падения и при пролете дракона гребешок набрал некоторую кинетическую энергию, которая при ударе о землю не перешла в тепловую, как следовало ожидать, а израсходовалась на увеличение древесной массы, что мы и имели в прошлом. А сейчас я бросил гребешок с высоты своего роста, поэтому и деревья выросли размером поменьше.
— Хо! — с восторгом воскликнули компаньоны: сэр Жеральд и Юнис.
А потом замолчали и стало слышно, как испуганно-радостно аукают заблудившиеся вдруг в знакомом лесу рубщики и пильщики.
Я ожидал, что и мы окажемся посреди дремучего леса и нам придется пробиваться к выходу, рубя новую просеку, и порадовался, что пила вернулась сама, но просека не заросла: пролитый бензин и смазочные масла из тракторов сделали почву не подходящей для растений.
Пила обрадованно тенькнула и понеслась на оставленное место работы и скоро я услышал ее тонкий визг и звук падающего дерева.
Из леса мы выехали прежней дорогой — другие позаросли.
Я
— А у нас нет карты этой местности? — обратился я к сэру Жеральду. Тот развел руками:
— Увы. С тех пор, как у нас появился дракомпас, мы совсем перестали смотреть на карту... и снова выехали за пределы известных земель!
— Да... — пробормотал я, — надо было, наверное, поползать под столами и стульями в столовой «Управления горных работ» да перерисовать тамошнюю карту. Опять оплошали!
— Да, — подхватил и Юнис, — или попросить прорабов-бригадиров набросать кроки местности. Если нет карты, ее надо рисовать самостоятельно!
Я подозрительно покосился на него. То ли он меня цитирует, то ли издевается.
— Опросим местных? — предложил сэр Жеральд.
— А что дракомпас? — вспомнил я.
— Во! — указал рукой сэр Жеральд, заглянув в шлем.
— Хм. Совсем непохоже на дорогу к тюрьме. Мы меняем направление?
Сэр Жеральд пожал плечами:
— Похоже, что так.
— А вы не помните случайно, где Колдовской лес? — спросил я, вертя головой и обращаясь сразу к обоим.
— По-моему, вон там, — сэр Жеральд указал в противоположную нашему движению сторону.
— По-моему, тоже, — согласился с ним Юнис.
— Мда... Тогда мы тут, кажется, действительно не были. Снова начинались неведомые земли.
В ИЗБУШКЕ КОЛДУНА
Степь казалась совершенно выгоревшей под солнцем. Степной пожар дает иные результаты. Может, он завидует солнцу? Оно ведь никогда ничего не выжигает дотла, как бы о том ни говорили и ни писали, а вот пожар... Насколько же солнце величественней! Или насколько пожар мелочнее.
Ни тушканчиков, ни сусликов не попадалось на пути. Будь у них цивилизация, я бы сказал, что сейчас они в своих подземных городах пьют прохладительные напитки, отдыхают, общаются... Сиеста. Но сказать можно было лишь, что на самом деле они забились в свои норки — каждый в свою — и носа оттуда не кажут.
И змеи не грелись под солнцем — под таким солнцем и у змей наступает перегрев.
И в вышине не выписывали круги стервятники: создавалось впечатление, что давление солнечных лучей мешает им парить над землей, сбивает вниз и тожe загоняет под землю.