Фальшивый грош
Шрифт:
Мы сидели, слушая ветер, стучащий дождем в окна, наблюдая, как ползут струйки воды по ветровому стеклу, искажая фонари.
— Вот и получается: мотив убийства Элинор — если это не месть разочарованного любовника — опять неизвестен, — удрученно заключила я.
— Не могу предположить иного, кроме очевидного — разочарованный муж! О'кей! — быстро добавил он, поднимая руку. — Карл не умеет плавать, и ты не думаешь, что он воспользовался лодкой — нет следов. Но ты спросила, я ответил.
Я молчала. Не может быть, чтобы Дэнис всерьез думал, будто убил Карл, но я не сомневалась: до конца он не разубежден.
— Послушай, — мягко проговорил Дэнис. — Я знаю, Джеки, существует другой мотив, но честно, не представляю — какой?!
Я быстро взглянула на него.
— Так. А дальше?
— Простая вероятность, — сосредоточенно нахмурив брови, медленно продолжил он, — но предположим, Элинор принимала деньги от парня, с которым была связана, а может, даже и требовала их. Не из нужды, а оттого, что ситуация забавляла ее. Вот это вполне отвечает ее натуре. Она и в мыслях не имела худого. Ни для кого — ни для парня, ни для Карла. Ей это могло представляться игрой, всего лишь. Такой уж она была. Я не утверждаю, просто предполагаю.
— Ты считаешь, парень этот — кто-то из местных? Если он существовал вообще…
— Едва ли, — усмехнулся Дэнис. — Когда-нибудь пробовала завести тайную интрижку в городке таких размеров? Да через день все на двадцать миль вокруг пронюхали бы про любовную связь во всех подробностях. К тому же, какой местный может раскошелиться на такое развлечение?
Приходилось признать его правоту.
— И таким манером, возвращаемся мы к той же точке, откуда начали.
— Не совсем.
Он вопросительно вскинул брови.
— Я выговорилась, и мне стало легче, — я выглянула в окно. — Кстати, и дождь поутих, побегу-ка, быстренько в дом, пока снова не припустил. — И я открыл дверцу.
— Утром часов в восемь заехать? — окликнул Дэнис.
— Зачем? — удивленно оглянулась я.
— Ну как же! А машина-то твоя? Брошенная на приколе? Забыла? Захвачу тебя, когда поеду менять колесо, сразу и заберешь ее.
— О-о! — я пожала ему руку. — Спасибо, Дэнис. Ты и вправду очень славный. Сообщаю на всякий случай, вдруг тебе еще никто не говорил.
Утром, теплым и солнечным, в отличие от ветреного дождливого вечера, я проснулась от стука в дверь.
— Доктор Фримен, вы у себя? — тревожно спросила из-за двери миссис Барнард.
— Ммм? Да-а, — промычала я, разом просыпаясь. — Меня вызывают? Входите.
— Нет, — она открыла дверь. — Но вашей машины нет во дворе, и мы подумали, уж не случилось ли чего. Обычно, если вы уезжаете среди ночи, я слышу машину, а сегодня — нет. Вот и испугались.
Я объяснила насчет лопнувшей шины.
— Зато мне выпала дивная ночь без единого вызова, так что не пришлось просить машину у мистера Барнарда. — Я взглянула на часы. — Ого! Почти семь! Не спала так долго с… Хм, — быстро закончила я, — сто лет, в общем.
К счастью, и утром вызовов не было, так что я спокойно оделась, позавтракала и даже ухитрилась написать пару писем до приезда Дэниса. Пейзаж смотрелся после вчерашнего ливня
О вчерашнем нашем разговоре с Дэнисом и помину не было, пока он менял колесо, мы так, болтали о всякой всячине.
— Я бы и сама сменила, правда, — заметила я. — Я тебе и вчера говорила.
Он усмехнулся, затягивая гайку.
— Все равно мне в город нужно было. И не часто выпадает случай сыграть роль сэра Галахада.
Потом я заехала в гараж, оставила шину, чтоб прокол заделали, а сама отправилась в приемную. Приняла несколько пациентов и, забрав починенную шину, отправилась в Аврору проведать своих госпитализированных пациентов. Все шло обычно и спокойно, и на сердце у меня было странно легко: иногда на меня накатывает такая веселость без всякой связи с тем, что я делаю и что происходит в моей жизни, то, что я называю — бесшабашный настрой.
После ланча я вернулась в приемную доделать кое-какую бумажную работу. Я кончала бухгалтерскую писанину, когда поймала себя на том, что насвистываю, но с какого такого счастья и что за мелодию я свищу, немилосердно фальшивя, понять не могла. Через минуту название выскочило: «У меня есть шесть пенсов». Мне вспомнилось, как я напевала эту детскую песенку Карлу в тот день, когда нашла свой «счастливый» шестипенсовик, как объясняла про шестипенсовики в разных детских стишках…
Улыбаясь про себя, я отложила ручку и потянулась за бумажником. Расстегнула отделеньице, где хранила фальшивый грош, и нахмурилась: погнутая монетка исчезла! Нелепо, но на меня нахлынуло чувство такой утраты, будто я лишилась семейной реликвии. Я попыталась вспомнить, когда в последний раз вынимала его из бумажника. Наверняка сказать я не могла, но вроде бы прошлым вечером, когда уходила на собрание. Мне показалось, я заметила шестипенсовик, когда засовывала ключи от машины.
Что означало — вместо того, чтобы убрать ключи в их кармашек, я сунула их по ошибке к монетке, или не видела ее вовсе. Итак, скорее всего, шестипенсовик я обронила вчера вечером у Холла, когда вытаскивала ключи от машины. Если так — найти его несложно, я почти точно помню место парковки.
Повинуясь порыву, чуточку стесняясь детской сентиментальности, я вскочила, решив проехаться к Холлу и поискать монетку. Разумнее, конечно, сначала бы закончить работу, но настроение у меня было отнюдь не разумное. Поэтому я быстренько заперла приемную, помахала компании ребят, шагавших на футбол, и домчалась до Холла Виллоубанка — что было совсем недалеко.
Притормозив, я обогнула здание Холла. Вот где-то тут я и парковалась прошлым вечером. Я подняла глаза на окна, пытаясь определить место поточнее по отношению к ним. Двор зарос травой, но траву недавно стригли, так что вполне вероятно, что я сумею найти монетку, если только ее не втоптали в размокшую от дождя землю.
Всюду валялся обычный мусор — бутылочные крышки, обертки от шоколада, пустые сигаретные пачки. Я медленно кружила, поддевая ногой бумагу, не блеснет ли под ней заветный шестипенсовик. Минут через пять я засекла тусклое серебряное поблескивание и, воспрянув духом, быстро наклонилась поднять свой талисман.