Фальшивый принц

Нельсен Дженнифер А.

Никто, конечно. Роден заметил, и весьма справедливо, что королевские особы редко посещают приюты и никогда не приглашают нищих к себе во дворец.

— Около года назад король проезжал через Карчар, — сказал я. — Я стоял на улице вместе со всеми, чтобы увидеть его. Проезжая, он взглянул прямо на меня — я мог бы поклясться в этом. Все должны были кланяться ему, а я не захотел.

— Почему? — спросил Тобиас. — Честно, Сейдж, ты не испытываешь почтения к королю?

— Чтобы авениец поклонился королю Картии? Разве это не было бы оскорблением

короля Авении?

Ворчание Тобиаса было прервано Роденом, который спросил:

— А что было дальше?

— Солдат ударил меня по ногам. Я упал на колени и не спешил подняться. Я почему-то думал, что король Экберт велит остановить процессию, но этого не случилось. Он только покачал головой и проехал дальше.

Роден негромко засмеялся:

— Это чудо, что тебя тогда не прибили! Если Коннер не выберет тебя, то лишь потому, что ты слишком безрассуден, чтобы доверять тебе трон.

— С этим не поспоришь. Но я говорю о том, что в реальности люди не всегда выглядят так, как на портретах. Мое сходство с портретом пятилетней давности не имеет значения. Встреча с регентами — вот это будет проверка.

Мы замолчали, услышав шаги, — кто-то поднимался по лестнице.

— Сколько их? — беззвучно спросил Тобиас.

Я покачал головой. Может, четверо или пятеро, нельзя было точно сказать. Один из слуг Коннера должен был их сопровождать, отпирать запертые двери и шкафы.

— Здесь, наверху, много шкафов, — сказал один.

— Лучшие места, чтобы что-то спрятать, — сказал другой. — Проверь все сундуки, под каждой кроватью.

— Он не стал бы прятать принца в такой пыльной комнате, как эта.

— Мы обыщем все, — решил первый.

Я немного воодушевился. Никакого упоминания о секретных ходах, значит, внизу не нашли ни одной потайной двери. Похоже, они даже не подозревали о наличии тайного хода.

Вдруг Тобиас схватил меня за руку. Он придвинулся ко мне ближе и прошептал:

— Я спрятал свои бумаги в нашей комнате. Если они их обнаружат, они узнают, что мы здесь.

Я жестами спросил его, где спрятаны бумаги.

Он снова приблизился ко мне и прошептал:

— Я вырезал небольшую дырку в матрасе. Если они поднимут его, посыплются перья, они заметят дыру.

Он смотрел на меня извиняющимся взглядом, но я мог только покачать головой. Судя по тщательности поисков, риск, что бумаги найдут, был слишком велик.

Я велел Тобиасу и Родену оставаться на месте. Я умел бесшутно двигаться, чтобы незамеченным пробраться по тайному ходу. Они же не умели.

Я полз вниз по узкой лестнице тоннеля. Одна из ступеней был пустой, и я подумал, что, когда подниму доску, будет столько же шума, как в прошлый раз. Но раздался только негромкий скрип, и я медленно отодвинул ее, не привлекая внимания.

Там лежала копия меча Джерона. Я надеялся, что мне не придется ее использовать, но не хотел выходить из тоннеля безоружным. С мечом в руке я приоткрыл дверь нашей спальни. На этом этаже еще оставались несколько человек, но они были

где-то возле комнаты Коннера. Я надеялся, что я им не попадусь.

В комнате не осталось никаких следов нашего присутствия. Теперь она выглядела как редко используемая гостевая комната. Шкафы были пусты, книги убраны, кровати поставлены в ряд вдоль стены.

Кровать Тобиаса стояла дальше всех от меня.

Я пополз по полу, что едва ли пристало благородному дворянину или кого там из меня делал Коннер, но зато было мне привычно во времена приютской жизни. Однажды в разговоре с миссис Табелди я сравнил себя с гусеницей, которая проползет где угодно незамеченной. Она же сравнила меня с тараканом, который спокойно бегает в темноте и бросается прочь при свете. Она намеревалась этим обидеть меня, но мне кажется, это было честное сравнение, даже комплимент, если учесть, как трудно поймать таракана.

Я прополз под своей кроватью и кроватью Родена к последней, кровати Тобиаса. Я уже собирался протянуть руку и ощупать матрас, но остановился и замер. Я услышал шаги на лестнице.

— Теперь осмотрим этот этаж, — сказал кто-то.

— Джальстон! Твои люди нужны нам здесь! — крикнул кто-то в коридоре рядом с комнатой Коннера. — Здесь много тяжелой мебели.

— У нас спины заболят, а он победит, что бы мы ни нашли, — пожаловался кто-то у дверей нашей спальни. Но они ушли.

У меня было всего несколько минут. Дырку в матрасе Тобиаса я нашел без труда. Он хорошо ее прорезал, так, что она всегда оказывалась застеленной, а перья могли выпасть, только если матрас перевернуть. Бумаги были внутри, тщательно сложенные. Я сунул их в карман и пополз обратно к двери. Я уже собирался скрыться в тоннеле, когда услышал голос:

— Кто-нибудь слышал это? Похоже на шаги за стеной.

Я замер, затаив дыхание. Неужели неосторожность Родена или Тобиаса выдаст нас?

Тот человек стал звать кого-то, а потом вдруг вскрикнул от боли. Я прижался к стене, а через секунду в комнату в поисках укрытия вбежала Имоджен. В руках у нее была кочерга. Должно быть, это она его ударила.

У меня сердце замерло. Имоджен успешно отвлекла его от потайного хода, но должна была поплатиться жизнью за наше спасение.

37

— Где ты?! — зарычал мужчина. Когда он вошел, Имоджен попятилась, держа в руках кочергу как меч.

Это был крупный мужчина, ремень у него на животе был натянут до упора. Даже чтобы спасти нас, Имоджен не должна была нападать на него. Против этого человека у нее не было шансов.

Когда она бросилась на него, он увернулся, схватил кочергу и потянул за нее.

— Кого ты тут прячешь? — спросил он. — Вельдерграт захочет поговорить с тобой.

Имоджен попыталась вырваться от него, но безуспешно. Наконец она извернулась и изо всех сил ударила его по ноге. Он отпустил ее на секунду, и она попыталась убежать, но он снова схватил ее и начал трясти за плечи.