Фамильная реликвия
Шрифт:
— Что значит, как я тут оказался? — наиграно возмутился Семён. — Меня Николай позвал. Ему позвонили около часа назад, он сказал, что его срочно вызвали на работу, дождался свою ржавую буханку и умчался, предварительно попросив присмотреть за тобой, — лицо Семёна внезапно приобрело странное, замкнутое выражение, а во взгляде промелькнула тень. — Жень, с чего ты взяла, что церковь горит?
— Во сне видела, — честно ответила я. — Или не совсем во сне… не знаю, как правильно объяснить.
Я выскочила в сени, схватила с крючка свою тонкую ветровку, торопливо вдела руки в рукава, и
— Сём, если не веришь мне, оставайся здесь, — раздражённо бросила я. — Я понимаю, что выгляжу сейчас как постоянная клиентка дурки. Поверь, я и сама не уверена, что не повредилась умом. Если мой сон — всего лишь сон, мы просто напрасно прогуляемся, и ты получишь возможность безнаказанно издеваться надо мной за чрезмерную мнительность и внушаемость до конца своих дней. Если же я права, у нас появится шанс спасти человека. Так что выбирай: ты со мной или нет?
Естественно, после всего случившегося раньше Семён не позволил мне в одиночку шастать по ночной деревне. Обречённо вздохнув, он быстро обулся, надел тяжёлую тёмно-зелёную куртку с заплаткой на правом локте и вместе со мной вышел из дома.
До церкви мы добрались минут за десять-пятнадцать. Уже на подходе к пригорку я увидела густой тёмный дым, поднимавшийся над крышей, но из-за тяжёлых туч, заслонивших звёзды и луну, совершенно незаметный в ночной темноте.
— Вызывай пожарку и скорую, — сухо скомандовал Семён, от скепсиса которого не осталось и следа. — Где, ты говоришь, там отец Никодим был?
— Возле алтаря, чуть правее к иконам, — ответила я, на ходу доставая мобильный и набирая 101. — У него вокруг головы лужа крови была: то ли упал неудачно, то ли приложил кто — не знаю. Но когда я его обнаружила, он уже был без сознания.
Пока я объясняла диспетчеру ситуацию и диктовала адрес, пламя вовсю разгорелось, и его языки стали вырываться из разбитого витража на втором этаже. Входная дверь оказалась заперта. Семён попытался её выбить, но массивное дубовое полотно осталось равнодушно к его потугам.
— Давай попробуем через окно, — предложила я, понимая, что время играет против нас.
— Окна маленькие, я не пролезу, — раздражённо сплюнув в сторону, сообщил Сёма. — Ты сможешь, а толку-то? В старике килограмм сто весу, не меньше, ты его даже с места не сдвинешь.
— Посмотрим.
Обойдя церковь сзади, я сняла куртку и обмотала ей руку от кисти до плеча, после чего с размаху ударила в стекло: то громко звякнуло, покрылось трещинами и неровными осколками провалилось внутрь. Убрав, насколько это было возможно, осколки, я ухватилась руками за раму и проворно влезла внутрь — в нос тут же ударил уже знакомый запах гари. Вокруг всё заволокло густым дымом так, что ни черта не было видно, однако особого жара я не чувствовала — пожар пока полыхал только на втором этаже. Вытащив из кармана носовой платок, мысленно пожалев, что не успела его намочить, я прикрыла им нос и рот, опустилась на корточки и медленно начала продвигаться вперёд, туда, где, как мне казалось, располагалось основное помещение храма — то, в котором проводились службы.
Танк в
Естественно, как и предсказывал Семён, сдвинуть с места эту облачённую в рясу тушу у меня не получилось. Зато удалось нащупать слабый пульс на его шее — и то хлеб.
Внезапно сзади меня схватили чьи-то крепкие руки и резко дёрнули вверх, разворачивая на сто восемьдесят градусов. Я не успела ни испугаться, ни что-либо предпринять: мои губы накрыл чужой влажный рот, только вот вместо поцелуя последовала какая-то извращённая пародия на искусственное дыхание. Во всяком случае, я ощутила, как поток воздуха проник в рот и спустился по трахее, наполняя лёгкие.
— Если ты решила покончить жизнь самоубийством, могла выбрать менее болезненный способ.
Дым, наполнявший комнату, расступился, словно по мановению волшебной палочки, и я увидела перед собой Леонарда в его истинном демоническом обличье.
Я растерянно посмотрела сначала на демона, а затем огляделась по сторонам.
— Как это? — я не смогла полностью сформулировать вопрос, но Леонард и так понял, что именно я хотела спросить.
— Магия, — мрачно ответил он. — Ты мне лучше скажи, тебе лавры героя покоя не дают? Зачем ты полезла сюда? Если бы я не пришёл, ты бы заработала отравление угарным газом, после чего твой труп обгорел бы до костей.
— А как ты узнал, что я здесь? — происходящее — особенно густой дым, аккуратно клубившийся вдоль стен, но не приближающийся к нам, — совершенно не укладывалось у меня в голове даже на фоне всей той чертовщины, что творилась вокруг в последнее время.
— Он позвал, — Леонард кивнул в сторону Адской гончей, мирно сидевшей возле тела отца Никодима и жизнерадостно вилявшей хвостом.
— Но ведь он был всё время со мной…
— Для демонического существа не составляет большого труда находиться в нескольких местах одновременно, — заверил меня Леонард. — Я сейчас, например, еду сюда в карете скорой помощи.
— Ясно, — ничего мне ясно не было, но я решила пока не забивать голову ненужными вопросами. — Спасибо, что пришёл.
— Всегда пожалуйста, — на лице Леонарда читалось недовольство. — И ты так и не ответила на мой вопрос.
— Какой именно? О том, что я творю? Ответ, по-моему, очевиден: пытаюсь спасти жизнь попу.
— Зачем?
Я растерянно моргнула.
— В каком смысле, зачем? — смысл вопроса был мне не вполне ясен.
— В прямом, — Леонард смотрел на меня так пристально, что мне стало не по себе. — Ты с этим человеком практически не знакома, он не твой родственник, и ты, определённо, не испытываешь к нему особой симпатии. Так зачем ты, рискуя жизнью, бросилась его спасать?