"Фантастика 2023-119". Компиляция. Книги 1-23
Шрифт:
Но ведь нельзя выдать усталость и тоску ни жестом, ни вздохом, ибо рядом с тобой идет девушка, которую ты любишь и которая не ноет и не падает духом.
Кири, замедлив шаг, обернулась в его сторону.
— Все! Устала, больше не могу! — сообщила она на смеси всеобщего и недавно выученного русского. — И Луна скоро заходить. Пойдем дальше — свернуть обе свои шеи! И вообще, как говорил мой дядя, который шахратт загрыз: «Ночью по горам ходить — в Нижний мир ходить».
Все правильно. Но что поделаешь, если нужно было как можно дальше уйти от разоренного врагами селения, оторваться
Хорошо бы выискать уютную пещерку, поросшую мохом, куда можно натаскать веток, на которые ляжет плащ девушки. А потом можно будет окликнуть Кири… Нет, лучше не окликать. Лучше будет молча подойти, положить руки на плечи, повернуть к себе лицом, припасть губами к губам…
Резкий толчок в плечо вырвал его из сладостной мечты.
— Не шевелися! — прошипела девчонка прямо в ухо. — Там впереди — нехорошее.
Минут пять он всматривался из-за кустов в ночной мрак, прежде чем в лунном свете смог рассмотреть человека, сидящего на корточках у каменной груды. Ага, не просто сидящего, а разжигающего ударами кресала маленький костерок в нише, словно в печурке. Становится, кстати, видно, что камни эти не простые — плоская плита, положенная на четыре валуна, и два отдельно стоящих высоких острых обломка, ребристыми гранями отражающие лунный свет. Кажется, похожие камни в его мире называли кромлехами.
Вот между ними и полыхает костер, куда незнакомец что-то сыплет, отчего пламя становится неприятно зеленоватым. Видимо, творит какой-то обряд в честь одного из сонма богов, каким молятся в мире, куда занесла землян уже скоро как восемь лет лихая судьба и приказ…
Спутница судорожно сжала запястье солдата. Осторожно повернувшись, он встретил расширившиеся глаза, в которых отражался страх. Да она, кажется, расплачется сейчас! Неутомимая и отважная охотница испугана!
Один человек жжет костерок — что тут особенного? Сдались ей эти боги и черти? Но если Кири страшно — это очень, очень серьезно!
А вокруг ведь и в самом деле происходит что-то не то. Свет ущербной Луны как-то сгустился, стал тягучим, налился зеленью и странно мерцает в такт ударам крови в висках.
Нет, конечно, примерещилось…
А вот это… это уже не мерещится!
Из-за кустов появляются и медленно, беззвучно начинают скользить вокруг камня с языком пламени между двумя столбами и неподвижно сидящим человеком — молчаливые фигуры в темных плащах с низко надвинутыми капюшонами. Они движутся нарочито неспешно, кружась в хороводе, не останавливаются ни на миг, но и не убыстряют шаг. Танцуют? Молятся неведомым богам? Заклинают каких-то демонов? Занимаются непонятным чародейством?
Кири осторожно прикоснулась к плечу. Глаза ее расширены, белки блестят. Как бы не увидели «черные»…
Эта мысль тут же исчезает: одна из фигур, не нарушая общего ритма движения, направляется к кустам, где укрылись беглецы.
Быстрый взгляд на Кири — та держится молодцом, хотя глаза расширены в неподдельном ужасе.
Она что-то прошептала. Что — Смагин не разобрал,
То ли шепот Кири выдал их, то ли ночные колдуны почуяли чужаков, но коловращение мертвого танца остановилось.
— Хаар-хайраррын-гур!!! — выкрикнул с ненавистью и отвращением старший из них — широкоплечий, крупноголовый, с лохмами волос, ниспадавших на плечи.
Он единственный из всех был не в капюшоне и воздел руки к черным небесам. Как показалось Анатолию, вокруг его кистей промелькнул сиреневый отсвет…
— Паргу-уум! — взвыли остальные.
Язык был незнаком солдату — даже похожего слышать не доводилось. Но и без перевода было понятно — ночные гости явно недовольны появлением чужаков в месте их поклонения и твердо намерены покарать святотатцев.
Как по команде рассыпанные в замершем хороводе люди выстроились в шеренгу, в руках появились короткие широкие кинжалы.
С промелькнувшим облегчением боец обнаружил, что врагов меньше, чем казалось, — всего полдюжины или около того.
Как ни странно, Анатолий не испугался. Вернее, почти не испугался. Как-никак он был солдатом! И сейчас спокойно и быстро прикидывал их шансы.
То, что это маги или кто-то вроде того, понятно. Но маги обычно не творят свои заклятия тайно и толпой! Жрецы или шаманы? Это, пожалуй, ближе к истине.
Если шаманы — скверно. От этих можно ждать любой неприятной неожиданности…
— Выходить! — высоким, как у кастрата, голосом заорал старший на ломаном всеобщем, приказывая нарушителям чистоты обряда покинуть убежище.
От Смагина не укрылось, что противники двигаются как-то слегка заторможенно и выглядят вообще не лучшим образом. Вероятно, прерванный ритуал забрал у них немало сил, а может, они вообще пока что до конца не сообразят, на каком свете находятся.
— Выходить! — вновь проверещал главарь «чернобалахонников».
Их противники толком не знали, с кем имеют дело. Да какая разница? У них превосходство и численное и (парень кинул взгляд на продолжавшего бесноваться главаря и двух ближайших к нему людей — те знакомо сложили ладони домиком) магическое…
Однако на рожон не лезут. Сам бы он, наверное, уже приказал обшарить заросли и выволочь наружу наглецов. Но вот сейчас ему-то торопиться не след. У него в рожке осталось всего четырнадцать патронов.
Ага, главарь, похоже, думал точно так же. Повинуясь его жесту, трое медленно двинулись в их сторону. Ждать больше смысла не имело.
Вскинув автомат, Анатолий нажал на спуск, поведя стволом слева направо.
Главарь и оба его ближайших помощника рухнули, отброшенные назад, на камни.
В последний момент Смагин успел убрать палец со спускового крючка, рассчитывая сберечь хоть один-два выстрела на самый крайний случай, и одновременно метнулся влево, распластываясь на каменистой земле.
В то же время девушка выпустила во врага с дикой скоростью три стрелы, но то ли не сумела прицелиться при лунном свете, то ли неведомая сила хранила чужаков — лишь одна вскользь зацепила бедро того, что слева.