"Фантастика 2023-119". Компиляция. Книги 1-23
Шрифт:
И не знавший страха вождь туменов ощутил вдруг непонятный холодок у сердца. И одновременно желание выхватить тяжелый клинок, выкованный в дальнем Кар-Аззге, рубящий на лету платок, и располовинить проклятого чернокнижника.
Как бы в ответ души его коснулось нечто. Или лишь тень нечто…
Смертельным холодом на кратчайший миг повеяло от невысокой согбенной фигуры жреца и мага.
— А разве не ты возглавишь жрецов, идущих с армией? Разве тебя не будет со мной рядом, чтобы помочь и дать мудрый совет? — вопросил Ундораргир, погасив порыв.
— Нет,
— Вот как, и сколько? — Владыка забыл о своих чувствах.
Магическая помощь — это серьезно.
— Двести восемьдесят старших служителей окажут тебе поддержку, Ундораргир, не считая учеников…
— Так много? — удивился повелитель шаркаанов. Насколько он помнил, на каждого из жрецов-колдунов приходилось по десятку учеников.
— Этого мало! — Жрец угрюмо сдвинул брови. — Но другого выхода, кроме как послать всех, кого можем, нет. Нам предстоит поставить все эти народцы на колени. Среди наших врагов много магов. Мы постараемся их связать своей силой, но остальное сделаешь ты, властелин. Смети их города с лица мира, возвысь нашего бога, напои его кровью пленных! Разве ты не мечтал о власти над миром, о повелитель Ундораргир? Так пойди и возьми ее! — выкрикнул, хрипло клекоча, Ахатанг.
Через пять минут он сошел по лестницам, спускавшимся с платформы. Бесстрастное лицо Ахатанга не выражало ничего, но внутри он зло и высокомерно хохотал.
Вопреки всем легендам, слуги Подземного не умели читать мысли. Но не нужно владеть этим давно утраченным искусством древних времен, чтобы знать содержимое черепа этого хозяина мелкого кочевья, возвышенного ими до сана Владыки Окоема.
Тот уже, видимо, начал тяготиться опекой союзников, хотя они не требовали у него ни первородного сына в жертву своему Господину, ни несметных сокровищ, и даже не докучали ему советами, как управлять державой, что хозяева тронов ненавидят особо яростно, какими бы мудрыми и правильными ни были советы. Ну что ж, если он слишком много о себе возомнит, его место займет другой…
Но как же глупы людишки!
Иногда жрец жалел, что нельзя использовать для задуманного кого-то из зиелмян. Тем он даже откровенно завидовал, ибо их разум был изощрен и развит, и любой из них буквально с детства понимал то, до чего сам Ахатанг доходил после многих лет учебы и размышлений. Но, увы… это невозможно. И не потому, что среди них не удалось бы найти желающих предать своего князя и своих товарищей. Уже нашлись.
И уж тем более не потому, что жители Аргуэрлайла не приняли бы власти чужеродца. Приняли бы как миленькие. После пары знамений и древних предсказаний, которые бы вдруг все вспомнили. Просто даже самый развращенный и жестокий из пришельцев слишком мягок, слаб и добр для того, чтобы занять трон владыки этого мира. И, может быть, не только этого…
После разговора со жрецом настроение Ундораргира вдруг испортилось, и он, не зная, на ком сорвать злость, с силой запустил в высунувшуюся из-за занавески наложницу недоеденный гранат. Та, взвизгнув, упала на ковер.
—
— Уберите эту… — Степняк кивком указал на женщину, — мне она не нравится…
— Казнить? — угодливо спросил евнух.
— Сдурел?! — рявкнул владыка. — Добро переводить! Отдай кому из воинов отличившихся. Или в обоз, погонщикам на радость, или там шурпу варить. А то избаловались, понимаешь.
— Истинно, господин! Будет сделано! — склонился в подобострастном поклоне начальник гарема и дал знак охранникам, двум дюжим скопцам в золоченых кожаных доспехах.
Стражники подхватили побледневшую рабыню под руки и выволокли ее из шатра, а Ундораргир еще долго сидел, глубоко задумавшись.
Октябрьск/Тхан — Такх
«Вот и еще один день прошел», — ощущая мутную тоску, подумал Макеев.
Еще один день прошел в напряженных и бессмысленных хлопотах, напоминающих суету муравьев, отстраивающих разворошенный муравейник накануне потопа.
С балкона дворца была видна длинная колонна повозок, уходящая в ворота Октябрьска.
Люди торопились уйти от будущей войны, скорей достигнуть спасительной границы, но двигались все же чрезвычайно медленно. Что тут сделаешь, если большинство беженцев женщины и дети, а мужчины если и есть, то или раненые, или вообще не бойцы.
Беженцы прибывают и убывают.
Ух, вроде бы и без дела не сидел, а ничего толком и не сделано. С самого утра князь отправился за город, инспектировать конские табуны кавалерийских частей Октябрьска. Особого прока от них он не ждал, но нужно было куда-то деть беглых кочевников.
Увиденным он остался доволен. Смотритель Косяков — именно так должность заведующего конским составом местных армий и называлась в этих краях (Макеев решил не нарушать традиций), подошел к делу ответственно и присматривал за четвероногими воинами как за своими детьми.
В полдень Макеев вернулся в город, посетил тренировки ополченцев, даже сам помахал клинком.
Сегодня на учебной площадке было народу немного — человек двадцать. Кто-то рубился на затупленных мечах, кто-то тренировался в обращении с боевым бичом. Кто-то обучался парным и групповым схваткам, когда двое пытались прижать к стене третьего, который отмахивался от них тренировочным копьем без боевого железного наконечника.
С полдюжины подростков под началом седобородого воина метали дротики-джериды в старый щит, на котором была грубо намалевана углем голова в шаркаанской рогатой шапке. Градоначальник сидел на возвышении в углу двора и хмурил брови. Не потому, что воины не выказывали сноровки или старания. Просто уж очень далеко отсюда были сейчас его мысли.
Там, откуда надвигалась неумолимая война, грозящая стать последней (не для этого мира, конечно, а для них). Там, где сейчас пылили по степному простору сонмы всадников, должные выступить на войну с теми, кто не покорился грозным приказам, принесенным посланцами Ундораргира. Тысячи и тысячи вооружались, садились на коней и под предводительством сотников и темников пускались в путь. От этих мечами не отмашешься.