"Фантастика 2023-140". Компиялция. Книги 1-18
Шрифт:
Каминная саламандра в спальне матушки была самцом. Чикко пришла с ним поиграть, видимо, развлечение ей наскучило, и кавалер попытался следовать за ветреной подружкой. Саламандры не могут покинуть огонь самостоятельно, но этот, наверное, смог.
— Отчего они могут взорваться?
А ведь был взрыв. Я его слышала, но приняла за фейерверк. Предположим, кто-то накачал ящерицу взрывчатым веществом…
Прокурор повторил вопрос.
— Помолчите! — прикрикнула я. — Вы мешаете думать.
Так-так… Ну хорошо, чисто теоретически, я надеваю перчатки,
— Это невозможно, — сообщила я прокурору. — Если был взрыв в камине, взрывчатку подложили непосредственно в него.
— Каким образом? Злоумышленник тогда подорвался бы одним из первых.
— Она могла находиться внутри полена, — предположила я. — В выдолбленном углублении. Дерево прогорело не моментально, вещество вступило в контакт с огнем, взрыв, но преступник слышит его уже с безопасного расстояния.
Карандаш быстро скрипел по бумаге, синьор Лакорте бормотал «чудесно» и «великолепно», слегка раздвоенный кончик его носа подергивался.
Болван. Устроил мне допрос, когда Чезаре нужна поддержка и помощь. Дож раздавлен, он потерял мать. Моя скорбь в сравнении с его ничтожна. Мы выясним личность преступника, осудим его и покараем.
Малышка Чикко, выжила ли при взрыве она? Спросить? Нет. Пока допрос касался лишь каминных саламандр, о том, что маджента во время взрыва была с синьорой Маддаленой, Совету десяти, кажется, неизвестно.
Прокурор продолжал спрашивать. Теперь его интересовал наш с супругом визит к тишайшей свекрови.
— То есть, дона Филомена, когда вы покидали спальню, синьора Муэрто находилась в кровати?
Я отвечала, что да, в постели, но собиралась вставать, чтоб переодеться к предстоящей прогулке в компании его серенити и моей. Что мы с тишайшим Муэрто отправились в его гардеробную, и что весть об ужасном событии принес нам секретарь дожа синьор Копальди.
Лакорте серьезно кивал, но пометок не делал. По моим внутренним ощущениям, я находилась в кабинете уже более двух часов. У меня болела спина и затекли конечности, а голос стал хриплым и ломким. Мне еще несколько раз приносили попить, но дела это не поправило. Я кашляла и сипела.
Наконец прокурор сообщил, что решение о моей дальнейшей судьбе примет его серенити лично, свернул в трубочку свои записи, встал, поклонился и вышел.
Что? Решение о судьбе? Я не ослышалась?
Дверь оказалась заперта, мебель — приколочена к полу гвоздями, окон попросту не было. Можно было извлечь ящик письменного стола и колотить им до посинения, но я рухнула на свой стул и расплакалась.
Поздно, дурочка, рыдать нужно было при синьоре Лакорте, требовать встречи с супругом, изображать обморок и нервный припадок. А ты отчего-то решила демонстрировать стойкость. Вот и сиди теперь, жди неизвестно чего.
Наверное, я, обессилев, задремала, или, скорее, впала в тяжелую сонную одурь.
— Дона Филомена, — церемонно проговорил появившийся на пороге синьор Копальди, — вас ждет его серенити.
Гвардейцы посторонились, пропуская нас вперед.
— Артуро, — спросила я, — что происходит? Как чувствует себя его серенити? Вы нашли преступника?
Он посмотрел через плечо на стражников и прошептал:
— Мне очень жаль, Филомена. Чезаре попытается свести ваши потери к минимуму, но вам придется покинуть дворец.
— Что?! Почему?
Синьор Копальди поморщился от моего возгласа:
— Его серенити считает, что в гибели синьоры Муэрто повинна ваша маджента.
— Какая чушь!
— Прекратите кричать, — Артуро с силой сжал мой локоть, — вы лишь усугубите свое положение. Чезаре понимает, что не вы науськали саламандру против его матушки, но факт остается фактом: ящерица принадлежала вам. Не возражайте. Вы сами рассказывали, что все качества Чикко никому не известны и что она каждый раз удивляет вас новыми талантами. Его серенити не обвиняет вас в убийстве, лишь в преступной неосторожности.
— Я потребую у дожа возможности оправдаться в суде.
— Не вздумайте! Нам стоило колоссальных усилий вывести вас из-под разбирательства. О мадженте знают лишь трое — вы, я и Чезаре. Мы с его серенити будем молчать, вам советую сделать то же самое.
— Но Чикко не могла…
— Мы об этом не знаем.
Возражения мои иссякли. Действительно, никто не знает, на что была способна моя волшебная саламандра, я сама, нисколько не задумываясь, использовала ее. Кто мне теперь поможет? Ученые мужи, призванные с материка для консультации? А вдруг во взрыве повинна именно Чикко? Я столь горячо отрицаю эту возможность, но мне нечем подкрепить свою позицию. Да и уверена ли я в ней? А Чезаре? Боже мой, бедный Чезаре! Как больно ему сейчас будет видеть меня, виновную, пусть косвенно, в смерти его матушки.
Дож ждал нас в Большой зале заседаний, сидя на резном стуле, нисколько не отличающемся от прочих таких же стульев, которые сейчас были пусты. Группка младших секретарей толпилась у стены, и несколько патрициев занимали кресла на полукруглой галерее. На балконе я заметила одинокую фигурку синьорины Раффаэле.
Следуя кивку синьора Копальди, я пересекла залу и остановилась перед его серенити. Глаза цвета спокойного моря смотрели на меня безо всякого выражения. Безжизненный голос, каждое слово летело в меня подобно камню.
— Дона Филомена Муэрто изгоняется из дворца. Документы о разводе будут переданы ей…
Я оглохла. Губы, которые я совсем недавно, а кажется, сто лет назад, целовала, шевелились, но до меня не доносилось ни звука.
Как же ему плохо, моему Чезаре. Как он измучен и бледен, как дрожат крылья носа и чудовищно набухли синие жилки на висках. Любимый, позволь мне взять твою боль, позволь быть рядом, обнять, прижать к себе.
— Филомена… — Артуро вел меня под руку. — Филомена, вам нехорошо?