"Фантастика 2023-140". Компиялция. Книги 1-18
Шрифт:
— Кстати, о вампирах. — Маура закатила глаза. — Экселленсе в своем репертуаре.
— Лукрецио? — Поддерживаемая подругой, я поднялась с кровати и подошла к окну.
Одинокая гондола поблескивала лаковыми боками в лунном свете. На ней, поставив одну ногу на борт, стоял сиятельный Мадичи в темном с серебристым шитьем камзоле и с распущенными по плечам волосами. В руках он держал инструмент.
— Моя серениссима, — пропел он, — вы прекрасны.
— Какое чудовищное преувеличение, чудовищный князь. — В зеркало я посмотреть
— Я вампир, моя безмятежность.
— Это всем известно.
— И не могу переступить ваш порог без приглашения.
— Так получите его, — улыбнулась я. — Добро пожаловать, Лукрецио.
Маура, уже вообразившая себя хозяйкой дома с саламандрами, пробормотала что-то о моем легкомыслии, но пошла открывать дверь.
Инструмента в руках экселленсе не было, зато был огромный букет оранжево-черных лилий. Мне он его не отдал, видимо, решив, что я слишком слаба, сунул Мауре, широко шагнул и опустился передо мною на одно колено.
— Серениссима…
Поцелуй в руку, в запястье, в сгиб локтя. Сухие гладкие губы. Представив, как мы смотримся со стороны — иссиня-бледная пошатывающаяся девица в льняной сорочке до пола и расфранченный аристократ у ее ног, — я чуть не расхохоталась.
— Ах, экселленсе, вы меня смущаете.
— Карло, — позвала громко Маура, — милый, принеси из гостиной ту уродливую вазу, его сиятельство подарил нам букет.
Маламоко, успевший переодеться, предложил женушке выбрать из ваз самую уродливую самостоятельно и дружески кивнул вампиру.
— Вы получили мое послание?
— Да, Карло, благодарю. Известие о том, что дона Филомена пришла в себя… — Он перевел взгляд на меня и ахнул: — Вам плохо, серениссима? Присядьте.
Маура ворвалась в комнату подобно карающему вихрю. Присесть? Князь вообще в своем уме? Девушка две недели находилась между жизнью и смертью, а ее вынуждают…
Лукрецио подхватил меня на руки и уложил в постель.
— Тогда, моя драгоценная, я откланяюсь. И вернусь, когда…
— Останьтесь, — удержала я его холодную ладонь. — Лукрецио, побудьте со мной еще немного.
Карло с Маурой переглянулись. Подруга кивнула на понятный лишь ей знак и вышла. Маламоко присел у стола. Они не собирались оставлять меня с князем наедине. Ах, меня же нельзя волновать. Мне хотелось поговорить о Чезаре, но, кажется, эта тема пока была под запретом. Вспомнив, как собиралась с дожем в палаццо Мадичи, я спросила:
— Что рассказал вам плененный Ньяга?
Экселленсе покачал головой:
— Ничего сверх того, о чем уже знает серениссима. В то самое время, когда мы с вами беседовали у ограды палаццо, этот юноша под покровом дня бежал.
Под покровом дня? Нет такого выражения, но это у людей, мы-то совершаем побеги под покровом ночи.
— Какая досада. Вы его искали?
— И довольно тщательно. Сразу после заката Ночные господа прочесали всю Аквадорату с востока
Мне захотелось сказать князю что-нибудь утешительное, и я поблагодарила его за помощь моим друзьям. Зря. Это только ухудшило ситуацию. Вампир, обычно безэмоциональный, явно смутился. Его помощь оказалась бесполезной.
— Отдыхайте, Филомена. — Экселленсе встал и поклонился сначала мне, потом тоже поднявшемуся со стула Карло. — Надеюсь, через несколько ночей вы подарите мне прогулку под звездами.
Прогулку я пообещала. Обещать было нетрудно.
Маламоко вернулся, после того как проводил князя, и застал меня в слезах.
— Договоримся так, — предложил он, протягивая мне носовой платок. — Ты перестаешь рыдать, а я взамен отвечу на два любых вопроса.
— Чезаре в порядке? Он здоров? Это считается за один вопрос!
— Девчонка. — Карло присел на постель и погладил мои волосы. — Отважная глупая девчонка. Твой драгоценный муж огульно обвинил тебя в чудовищном преступлении, оставил практически умирать в одиночестве, но тебя заботит его самочувствие?
— Да.
— И правильно, потому что не обвинил и не оставил.
— Правда?
— Поверь, не такой он человек. А теперь отвечаю на оба твоих вопроса: Чезаре вполне здоров, но абсолютно несчастлив.
Большего я не добилась. В утешение Маура покормила меня волшебно вкусной несоленой кашей без капельки масла или молока и жестоко отобрала миску, которую я собиралась вылизывать.
— Договоримся так, — сказала она с узнаваемыми маламоковскими интонациями. — Ты все узнаешь, когда сможешь без посторонней помощи дойти до швартовного кольца за порогом дома.
У меня появилась цель, пусть небольшая, но зато достижимая, и с ней я глубоко и спокойно уснула.
Синьорине Маламоко ее новая жизнь чрезвычайно нравилась. Кажется, именно в этом состояло ее призвание — быть любящей супругой, хозяйкой небольшого, но уютного дома. Сейчас, обессиленно откинувшись на подушки, она любовалась Карло, который одевался в тусклом свете ночника.
— Ты большой молодец, милая, — сказал юноша, стягивая свои длинные волосы на затылке, — наша больная явно пошла на поправку.
— Я боялась, что мы ее потеряем. Это так ужасно, Карлитто! Филомена забилась в нору, как смертельно раненное животное. Опоздай мы хотя бы на день…
— Не плачь, любовь моя. — Он присел на краешек постели и нежно обнял девушку за плечи. — Мы нашли нашу догарессу, и теперь все будет хорошо.
— Ох, — вздохнула Маура, — мне бы твою уверенность. Мне тревожно и… Знаешь, я всячески гоню от себя мысль о бесполезности наших трепыханий, но она постоянно настигает меня. Зачем, Карло? Зачем ты продолжаешь надевать женское платье и посещать занятия, зачем уходишь по ночам в город? Нам так мало времени осталось быть вместе.