"Фантастика 2023-146". Компиляция. Книги 1-19

Романов Герман Иванович

Веллеран поднял глаза на Риордана. В его взгляде была тоска матерого волка, угодившего в капкан.

— У тебя остается выбор, — напомнил Мастер войны.

— Выбор?

— Ильсингар. Перед казнью всегда бывает суд. Ты можешь попробовать оправдаться.

— Это будет не суд, а судилище. Ну, уже нет, — Веллеран левой рукой рванул себя за бороду и задрал голову к небесам. — Богиня удачи, Мара! Взываю к тебе! Ты моя покровительница! Ты помогала мне всю жизнь. Помоги еще раз, заклинаю!

Веллеран повел плечами, как бы встряхивая себя перед последней схваткой и сам шагнул к Риордану. Теперь он уже не крутил «мулине», а принял классическую

стойку «нижнее жало».

— Не воображай, что останешься невредимым! — крикнул он Риордану. — Хоть какую-то частицу тебя я заберу с собой!

Его лицо было перекошено отвагой отчаяния. Риордан взглянул ему прямо в глаза и увидел в расширенных зрачках предчувствие смерти.

Мастер войны Овергора не ответил противнику. Теперь он внимательно следил за положением его ног. Вот Веллеран перенес центр тяжести на переднюю для следующего шага, и Риордан провел молниеносную упреждающую атаку. Он сместился вправо, одновременно разворачиваясь к Веллерану боком, и выполнил проникающий выпад вперед. Острие его шпаги вошло противнику позади левой руки точнехонько между ребрами.

Риордан выдернул клинок из раны и тут же опустил его к земле. Он знал, что пронзил Веллерану сердце. А несчастный мошенник, простояв мгновение, пошатнулся, медленно опустился на колени, а затем рухнул лицом вперед.

Земля на плацу была настолько утоптана, что почти не впитывала кровь, поэтому вокруг тела сразу начала растекаться вишневого цвета лужа. Она медленно наполнялась, маленькие ручейки пробивали себе путь через низкий песчаный рельеф. Тело Веллерана, словно исстрадавшись от скверны, извергало из себя состав лжи и обмана. Риордан отступил на шаг, чтобы его сапоги не окропила кровь только что убитого им человека. Пусть земля не желает принимать ее в себя. Ничего. Отмоют.

Мастер войны подошел к краю площадки и вытер клинок сорванным пучком травы. Поединщики провожали его одобрительными взглядами, глаза новобранцев были широко распахнуты от восхищения.

К Риордану с почтением на казенных лицах приблизились оба агента.

— Как вы намерены поступить с трупом? — спросил Риордан, придирчиво оценивая чистоту клинка.

Убедившись, что на оружии не осталось кровавых разводов, он одним движением вогнал шпагу в поданные кем-то ножны и повернулся к полицейским.

— Доставим в покойницкую на Пчелиной улице, там этого красавчика забальзамируют, и мы сегодня же тронемся с ним в сторону Ильсингара. Они настаивали на его выдаче. Желательно живого, но тело тоже подойдет. Не знаю, как с ним поступят, но слышал, что будет назначена повторная панихида по юношам, что погибли в битве с Фоллсом. Непонятно, зачем им это нужно после стольких лет.

— Чего тут непонятного? — сквозь зубы проворчал Риордан. — Герцог желает очистить свое имя перед подданными.

— Будет открыта скульптурная группа, посвященная этому событию.

Любовь ильсингарцев к разного рода монументам была общеизвестна. Каждое важное событие в мире или в герцогстве они стремились запечатлеть в камне. В Овергоре, взрастившем не одну плеяду настоящих героев, не найдется ни одного памятника, посвященного поединщикам или как-либо связанного с войной. В Ильсингаре их было не меньше десятка.

— Спасибо, что согласились на эту миссию, — продолжал агент.

— Нужно было наказать мерзавца, — отмахнулся Риордан.

— Существует договоренность, что если все пройдет, как запланировано, ваше изваяние установят на одной площади со скульптурой Войтана. Напротив нее. Оба

памятника по замыслу будут обращены друг к другу и станут как бы вести незримый диалог.

— Ох, уж эта политика, — вздохнул Риордан.

Два десятка лет назад у ильсингарцев появился настоящий талант по части фехтования. Такие люди рождаются один раз в целое поколение. Его звали Войтаном, и он шел к славе неправедными дорожками. В конце концов его жизненный путь уперся в фигуру Риордана и на том прервался. Поразительно, но с годами вокруг образа Войтана на родине сформировался мифический ореол. Его превозносили наряду с легендарными бойцами, в одиночку решившими судьбу целой кампании. В конце концов усилиями его родни в столице герцогства Войтану установили памятник, у подножия которого теперь всегда лежали свежие цветы. К убийце национального героя у ильсингарцев было сложное отношение. Они признавали, что Риордан имел основания для такого поступка, но не могли простить факт того, что лучший клинок мира оборвал жизнь их талантливого земляка. История с Веллераном послужит логической точкой в многолетней цепи событий. Более того, установив монумент Риордану на одной площади со скульптурой своего кумира, ильсингарцы уравняют для истории значимость обеих фигур и получат от этого моральное удовлетворение.

— Эй, Тамур, — Риордан окликнул своего преемника. — Когда полиция заберет тело, распорядись, чтобы это место как следует пролили водой. Потом пусть площадку разравняют граблями и заново пройдутся по ней каменным катком. Чтобы никаких следов не осталось. Не хватало еще, чтобы какой-нибудь умник через много лет топнул здесь ногой и сказал, что тут пролилась кровь Веллерана, основателя Всемирной Академии воинского искусства, убитого в неравной бою.

— Все сделаем, мастер Риордан, — улыбнулся Тамур. — Жаль, что вам пришлось запачкать руки об этого гада.

Глава 3

Тяжесть

Мастер войны дождался, пока полицейская карета с трупом Веллерана выкатится за ворота Академии, а затем громко хлопнул в ладоши. Весь народ, что разбился на группы и обсуждал между собой дуэль мигом повернулся к нему.

— Так, центральный плац временно приведен в негодность, — крикнул Риордан. — Поэтому переходим на вторую площадку за главным зданием. Ну, чего встали? Разминка не закончена. Веди нас, Тамур.

Через час он вернулся в свой дом. Его белая рубашка теперь была мокрой от пота, а сердце бухало в груди, все еще гоняя кровь после интенсивной тренировки. Фош по-прежнему сидел в гостиной на первом этаже и заваривал утренний травяной настой. Растительные сборы ему присылали из разных областей. Старец не читал никаких книг, кроме трактатов по ботанике. Да и их теперь для него зачитывал вслух молодой прислужник. Фош считал себя опытным травником и приговаривал, что если бы не его настои, то он давно лежал бы в могиле. Целебные растения были единственной статьей расходов, но которые старик не жалел денег.

— Вот, господин, завариваю вам восстанавливающий чай. Отведайте, когда будете завтракать.

— Непременно. Моя спутница уже уехала?

— Полчаса назад. Приветливая. Улыбалась мне, старику. Запястья узкие, значит ножки стройные. При этом грудь ничего себе. То есть, сложена как раз для постели. Движения быстрые, стало быть кровь горячая. В общем, отличная кобыла.

— Фош! Как тебе не совестно!

— Да я так, к слову. Как позанимались, господин?

— Превосходно.

— Народ на галерее уж больно шумел.