"Фантастика 2024-116". Компиляция. Книги 1-21
Шрифт:
– Слыхал, маг такой здесь был. Ещё слыхал, что целительствовал он отлично… А сейчас заместо него какого-то некромансера привели. Убивает гадина всех без разбору!
– Значит ничего-то ты не знаешь, – заключил я и обижено добавил. – Идиот.
Дядька откровенно рассвирепел, дёрнул цепями, но я видел, что ему до меня не добраться, а потому остался преспокойно сидеть. От нечего делать даже прочитал заповедь на свитке от начала до самого конца, после чего презрительно хмыкнул. Звёзды меж тем проявились на небосклоне ярче. Их свет даже пробивался через набежавшие облака.
– Молодой ты, вот и нахальничаешь, – неожиданно миролюбиво сказал дядька. – Веры в тебе в бога нет. Вот обретёшь её, а там и истинная надежда на спасение придёт. Тело сохранить мало. Душа должна в покое пребывать.
– А ты веришь в такой покой?
– Верю и надеюсь… А ты?
Я глянул на небо и почесал затылок.
– Знаю и магичу.
С этими словами я создал воздушный купол, благо инквизитора на меня не было. Первые капли дождя, обрушившиеся с небес так, словно кто-то опрокинул ведро воды, плавно соскользнули с него, оставляя меня и дядьку сухими. Картёжники вот, матерясь, резво вскочили со своих мест. Кто-то сразу убежал в барак, кто-то принялся собирать карты да подбирать с земли мелочь. Их суматоха забавляла меня так же, как и побежавшие по сухой пыльной земле ручейки. Я даже тихонечко по-злодейски рассмеялся, но дядька на это грустно покачал головой и повторил:
– Веры в бога в тебе нет.
Я свысока глянул на него, ибо завсегда недолюбливал глубоко верующих людей. Причиной тому было, что в большинстве своём они вместо того, чтобы создавать свою жизнь своими руками, своим словом или же своим делом умоляли, а по сути нагло требовали желаемое от бога. Словно такое создание было их рабом, на которого можно возложить любую грязную работу… Тогда уж лучше заключить контракт с демоном, чес-слово! Принцип тот же, но протокол вернее.
Хотя, может, зря я так?
Человечеству без веры выжить почти невозможно, если оно на той стадии соблюдения законов, что в моём мире. Да и у кого из людей действительно есть «покой в душе»? К кому из них можно подойти и спросить: «Слушай, а ты к смерти готов»? Они все суетны, бессмысленны, мелочны. Но благодаря вере хотя бы знают, чем занять себя. Их помыслы действительно становятся возвышенными, чистыми и в чём-то начинают походить на недосягаемые вершины. Такие, что ни одному еретику, как я, никогда не достигнуть. И с этих высот отчего-то происходят самые невероятные чудеса. И кто-то может сказать, что это всего лишь череда случайностей. Кто-то такой же как я. Но теперь я задумался – а не слишком ли она длинна эта череда случайностей? Тысячелетия правильных событий разве не есть магия? И если так, то как тогда можно презирать вымышленного бога? Разве имею я на то право?
Раздумывая над этим, я поднял камушек поострее и принялся выводить на камне, прямо под свитком, собственную вандальную надпись. Получалось из рук вон плохо, и всё же читаемо. При желании любой грамотный человек смог бы разобрать строки, в которые я принялся вкладывать охвативший меня трепет.
Давай поговорим с тобой о боге?
И
А как держателе святых основ,
Способном унести с чела тревоги.
Давай поговорим с тобой о боге?
Ответь, что чувствуешь ты в миг,
Когда ты ощутимо сник,
Погрязнув в мерзостном пороке?
Давай поговорим с тобой о боге.
Давай, скажи, когда его отверг?
Когда весь свет в тебе померк?
Когда утоп ты в новом роке?
Когда, засунув под язык
И на глаза взложив монеты,
Ты праотцев забыл заветы
И зуб свой обратил вдруг в клык?
На миг я улыбнулся.
Что могло заставить меня написать такие строки в те годы?
Нет, не был я тогда наполнен пониманием, которое позволило бы осудить деяния, совершённые каторжниками.
Может, мне просто захотелось насмеяться над наивной доброй заповедью? Может, моё самолюбие грело, что кто-либо однажды прочитает моё творение и усовестится, устыдится больше, чем от букв на каменном свитке?
Жаль, что я так и не понял своего истинного мотива. Наверное, надо было задаваться вопросом своевременно, а не откладывать его на столетия.
– С-странник.
Вот Тьма! Она следила за мной, что ли?
Я остановился, радуясь, что много десятков лет как не хожу по мирозданию привычными дорогами. Из-за такого нюанса призрачная посланница не смогла бы вычислить мой дальнейший путь. Для её восприятия я словно совершал скачки в пространстве… Но очень плохо, что я вообще не проверил, подвешен ли ко мне маячок.
– Чего тебе? Пришла поговорить со мной о боге?
Да, это была насмешка, понятная только мне, но настроение всё равно поднялось. Воспоминания о шахтах Озриля тяготили.
– Вер-рно. Что ты надел-лал, проклятый бродяга?
– Как и обычно, милая. Только то, что посчитал нужным. Знаешь, у некоторых людей наблюдается такое отклонение – они предпочитают самостоятельно распоряжаться собой.
– Как всегда яз-звишь!
– И наслаждаюсь этим. Те, кому маг может говорить гадости, и определяет его уровень. Видишь, каких высот я достиг?
– И всё ещ-щё поёшь себе диф-фирамбы.
– Конечно. Я же отличный маг с привлекательной внешностью, непредвзятым взглядом, рассудительным характером и самое главное – я свободен от любых обязательств. Ну как? Я перечислил все свои яркие качества?
– Не-ет, – усмехнулась призрак. – Ты сделал нечто с с-собой. Непонятное. Невероятное. Но ты позабыл, что остался человеком. И ты с-смертен.
– И боги умирают. И миры.