"Фантастика 2024-13". Компиляция. Книги 1-19

Матвиенко Анатолий Евгеньевич

Егор прицепил висящий провод с разъёмом к единственной свободной клемме, торчавшей из карбюратора слева, и, не опуская капот, открыл пассажирскую дверь.

— Пробуйте!

Как и следовало ожидать, мотор подхватил и больше не глох.

— Даже не знаю, как вас отблагодарить.

В интонации звучало: помог — спасибо, теперь вали своей дорогой.

Но сию секунду уехать она не могла из-за открытого капота, оставив возможность для заготовленной реплики.

— Не стоит благодарности. Вот только не подскажете поблизости нормальную комиссионку с приличными

вещами? Испортил куртку, взял у друга это… для выгула собак.

Брезгливость, с которой Егор указал на коричневое драповое пальто, была не наиграна.

— Хорошо. И даже подвезу. Опустите капот.

Хлопнув крышкой, он охотно устроился на переднем пассажирском сиденье.

Инга вырулила на Калиновского и повернула налево, направляясь к Кедышко и «Верасу».

— Едем медленно. Вчера гвоздь поймала. Сосед поставил запаску, она летняя. А сегодня мотор… Не везёт мне с машиной.

Смотрелась за рулём она хорошо. Несмотря на мороз, из-под короткой шубки выглядывала недлинная джинсовая юбка на пуговицах, оставляющая открытыми колени в тонких чёрных колготках. Сапожки на высоком каблуке были такие же ярко-красные, как перчатки.

— Лучше бы сразу на шиномонтаж. Но помогут ли вам прикрутить обратно колесо вместо запаски? Как-то с трудом могу представить вас с домкратом и гаечным ключом. Скорее — с бокалом шампанского, — Егор сделал вид, что смутился. — Извините, если зашёл слишком далеко без спросу.

Инга не ответила, поворачивая на улицу Кедышко. И на стоянку у «Вераса» не зарулила.

— Вы правы, молодой человек. У меня созрела мысль. Комиссионный откроется в десять, через час. Можете обождать. Или прокатиться со мной на шиномонтаж. А я замолвлю словечко заведующей, чтоб обслужила вас почутче. Идёт?

— Вы смотрели «Крёстного отца»? Оттуда пошло крылатое выражение: «Я сделаю вам предложение, от которого вы не сможете отказаться».

— Значит — да. Едем.

Сделав паузу, чтоб не казаться балаболом, Егор спросил невзначай:

— Вы же явно работаете в «Верасе», коль знаете заведующую. Ничего, что задержитесь?

— Евгений Михайлович будет только к обеду. Это мой шеф.

— Ну, раз пошли имена, я просто вынужден назвать своё. Егор.

— Инга Павловна. Скажите, Егор, вы так быстро делаете выводы…

— Словно Шерлок Холмс? Я он и есть. Только вторая лига. Заканчиваю юрфак, сейчас на практике в управлении юстиции. Рассчитываю продвигаться по комсомольской, потом по партийной линии, — он сделал серьёзно-озабоченное лицо и произнёс казённым тоном: — По какому вопросу плачешь, девочка?

Красные губы, напомаженные и изумительно яркие, будто подсвеченные изнутри светодиодами, тронула улыбка. Секретарша Бекетова не выглядела столь неприступной, как описывали Говорков с Лёхой. Если не пытаться навязать знакомство, не снимая семечную шелуху с физиономии.

— Приехали.

Она зарулила к боксам с надписями «СТО» и «Шиномонтаж». Естественно, уткнулась в очередь, непременный атрибут социализма. Правда, стояли лишь третьими. Но и тут Егор усмотрел шанс.

— Смотрите, они переобуваются на все четыре.

Ждать долго. Может — уговорю пропустить с одним.

Что монтажник, что водители «Москвича» и старой «Волги» выглядели угрюмо и несговорчиво.

— Мужики! Спасите. Взял батину служебную «шестёрку» с девушкой проехать, колесо спустило. Если не верну на место с нормальным колесом, а не с лысой запаской до десяти, он мне яйца оторвёт! Пропустите, умоляю!

Рабочий демонстративно повернулся спиной, но хозяина «Москвича» проняло.

— Иди уж. Но зря ты её за баранку посадил. Поцарапает невзначай, тогда точно кранты тебе.

— Во-во! — поддержал дед из «Волги». — Машина должна быть четырёхцилиндровой, а не пятицилиндровой.

Изобразив бурное веселье от плоской и пошлой шутки, Егор сунул шиномонтажнику колесо. Тот поворчал, что проехались на спущенном, что может быть повреждён корд, а то и шишка вылезет, но всё же сделал.

Гордый маленькой победой, Егор поставил колесо вместо запаски и вернулся в салон, выставив грязные руки перед собой. Инга протянула ему белую тряпицу.

— Изумительно быстро! Сколько вы заплатили?

Она потянулась на заднее сиденье за сумкой, но Егор опередил:

— Гусары с женщин денег не берут. Рад помочь… Если честно, то когда услышал глохнущий мотор и вернулся, то даже не знал, что там девушка за рулём. Но, увидев вас, понял: бросить в беде — это преступление против мира и человечности. Как юрист говорю.

— И как джентльмен. Машина принадлежит «Верасу», обслуживается в гаражах управления торговли. Но когда возникает такая ситуация, я вынуждена обращаться за помощью. А люди разные бывают. Кто-то просто телефончик клянчит, на другого смотрю и боюсь — сейчас потянет меня на заднее сиденье.

Инга выкатилась на перекрёсток Славинского-Кедышко и, обождав зелёного сигнала, погнала к «Верасу». На всех четырёх зимних шинах она чувствовала себя увереннее и не тянулась тридцать-сорок километров в час.

— Ужасно. Но именно благодаря маньякам и хулиганам юристы не останутся без работы. Парадокс, они — наши кормильцы.

— Если не устроитесь по партийной линии, Егор, советую подумать об адвокатуре. Вы, похоже, способны что угодно повернуть в нужную сторону.

— В адвокатуру никак, — он развёл руками. — Только КГБ, милиция или партноменклатурная должность дают гарантию, что не призовут в армию и не отправят в Афганистан. Я не трус, но в двадцать два умирать рановато. Вам, красивым девушкам, проще.

— У нас свои трудности.

Какие именно, она не уточнила, припарковавшись у «Вераса». В комиссионный они зашли через служебный вход, общий ещё был закрыт.

Находившаяся внутри женщина лет сорока, довольно полная, была увешана золотом прямо-таки в неприличном количестве: массивные кольца, серьги, браслет, цепочки на шее и поверх блузки; это самоварное великолепие весило, наверно, не меньше килограмма и отлично гармонировало с золотым зубом во рту.

— Зинаида Прокофьевна! Помогите молодому человеку подобрать куртку вместо… сами видите. Цену — по самой нижней строчке.