"Фантастика 2024-5". Компиляция. Книги 1-25
Шрифт:
Отдельный удар нанесла герцогу торговая гильдия – в Нордлог пришли обозы с дорогими и редкими товарами. Вырезанные из белого дерева куклы в человеческий рост демонстрировали женам воинов и мореходов самые модные платья и накидки. Восковые головки, украшенные изысканными прическами из конского волоса, блестящей канители и лент, произвели фурор и лишили покоя самых стойких и суровых аскеток.
Следом прибыли аудиторы, барды, мелкие разносчики с новостями из столицы. Все они рассказывали жителям герцогства о силе короля и его армии. Пугали темный народ магами, хвалили юную
Нордлог ломал мебель и посуду, рубил на учебных поединках десятки чучел из соломы, бил нерасторопных вассалов и… слал в канцелярию гневные ноты. На каждую бумагу помощники мэтра Фаллю прилежно отписывались:
– Его Величество в инспекционной поездке, по прибытии в столицу ему будет доложено…
Если бы Нордлогу хватило ума держать свои планы и чаяния при себе, возможно у него был шанс остаться в истории страны всего лишь недальновидным правителем края, но… герцог имел неосторожность высказаться в кругу соратников. Потом повторил свою возмущенную речь гвардейцам, требующим выплат долгов. Затем женщинам, умоляющим о поездке в столицу. Следом настал черед торговцев и вилланов…
В общем, к концу месяца о Нордлоге рассказывали два десятка неприличных анекдотов, распевали фривольные песенки, а порой ставили короткие фарсы в уличных балаганах. А между тем грозный северный властитель даже не выехал из своего замка!
Коротко порадовавшись успеху на политическом поприще, я безуспешно ожидал вестей от Иниры. Больше никто из ее знакомых не получил ни единой строчки, ее по-прежнему считали умершей и редко вспоминали в столице. Несколько листочков с записями дворцовых сплетен мне регулярно присылали среди прочих бумаг. Я просматривал их, убеждался, что «чистка рядов» продолжается, и возвращался к поискам.
Когда дождь прекратился, наш отряд направился в предгорья. День за днем мы объезжали небольшие чистенькие деревни, расспрашивая жителей о худощавой беловолосой девушке в мужском костюме. Жители отрицательно качали головами, старейшины разводили руками, а впереди маячила дорога к Рудным горам.
Гвардейцы, встревоженные приближением гор, понемногу начали закупать крючья, ремни и веревки. Маги вечерами перебирали у огня заклинания, облегчающие путь среди скал: «Усмирение камня», «Огонь без дров» и «Полет». Никто из них не сомневался, что часть зимы, весьма суровой в этих краях, мы проведем среди узких троп и ледяных ветров.
Но, вопреки всем донесениям и отрицательным ответам, в моей груди теплился странный огонек. Утром, открыв глаза, я знал: сегодня мы ее не найдем, еще слишком далеко. Эта мысль отключала волнение, переживание, вообще гасила любые посторонние эмоции. Только вперед, к завтрашнему дню, в котором я, возможно, стану на шаг ближе к моему сердцу.
Инира
Утром я уезжала. Сударыня Винница вышла проводить меня в стылый утренний сумрак:
– Доброго пути, девочка, – сказала она, коснувшись
Я поцеловала добрую гномку, едва удерживая слезы. Мартин состроил на прощание глазки Витаре, подмигнул старейшине и лихо запрыгнул в телегу. Наш небольшой обоз выехал из деревни, держа путь к Рудным горам. И, пока тропа виляла между холмов, мы с Мартином смирно сидели на телеге – жители деревни должны были в случае необходимости под присягой показать, что мы уехали в горы.
К полудню солнце появилось в дымке облаков и нехотя обогрело мои озябшие щеки.
– Пора! – скомандовал Мартин, спрыгивая на землю и прихватывая попутно с телеги несколько мешков.
Мои лошади были уже нагружены, так что я спустилась медленно и осторожно, взяв только перевязь с ножнами.
Боковая тропа отходила от основной почти незаметно, но через пару сотен шагов явно спускалась вниз и сворачивала к югу. Мартин, я и еще три осанистых гнома осторожно пробирались по этой тропе до самой темноты.
Уже при свете звезд мы вышли к реке. Мартин, лучше других переносивший зелье «Ночного глаза», утопал в темноту и вскоре появился с потайным фонарем в руках:
– Идемте! «Сторожка сегодня пустует, сможем переночевать», – сказал он, и я мысленно вознесла благодарность Луноликой, ведь ноги меня уже не несли.
Сторожка оказалась довольно просторным домом, поделенным на две половины. В одной части стояла еще теплая печь, а на шестке обнаружился котелок горячей воды и горшок щей.
– Паромщик оставил, – пояснил один из молчаливых спутников в ответ на мой удивленный взгляд. – Завтра с утра вернется, – прибавил он, споро разливая щи по глубоким мискам.
– Не рассердится? – поинтересовалась я, опускаясь на лавку и блаженно вытягивая ноги.
– Не, – мотнул головой гном, уже зачерпывая ложкой густой капустный суп.
– Специально оставляет, – пробормотал другой бородач, нарезая толстыми ломтями огромный ржаной каравай. – Ему прибыль – и путешественникам подмога.
Только тут я сообразила, почему дом поделен пополам. В случае наплыва гостей можно отделить «женскую» половину, или напротив, топить меньшую часть, не расходуя дрова.
Кажется, от усталости я уснула сидя на лавке, потому что проснулась от дружного смеха: гномы уже наелись, скинули верхние теплые кафтаны и наблюдали за попытками Мартина стянуть с меня сапоги. Вбитые в школе телохранителей навыки прорывались даже сквозь полусон-полуобморок – нога уворачивалась от крепких гномьих ладоней, выписывая в воздухе кренделя.
Заметив, что я уже проснулась, Мартин буркнул, скрывая смущение:
– Ужинать будешь?
– Буду! – Я осторожно встала, помня свои падения в гномьей деревне, и пошла умываться с дороги.
Заботливый ювелир указал мне закуток, отделенный от остального пространства дома кожаной занавеской. В полутемном углу обнаружилась лохань, полотенце и горшок почти остывшей воды. Умывшись и растеревшись, я почувствовала себя бодрее. Захотелось есть. Щи, кусок хлеба, пара соленых огурцов – все дожидалось меня на столе.