"Фантастика 2024-76". Компиляция. Книги 1-26

Багдерина Светлана Анатольевна

Ничего не произошло.

— Меня подожди!!! Я всё сделаю!!!.. — выкрикнула Арнегунд на ходу уладскому герцогу.

— Что?.. — тревожно оглянулся переспросить знахарь.

— Друстан, сзади!!!..

Но предупреждение Сеньки запоздало: короткое копье острым осиным жалом выскочило откуда-то из-за плеча гвентянина и ударило его под правую лопатку.

Лекарь охнул, оступился, стал падать, но женщины подхватили его под руки и дружным рывком втащили в изувеченные Врата.

Не теряя ни секунды, Арнегунд закрыла глаза, стиснула кулаки, и отчаянно прокричала несколько слов на древнесиххском языке.

Последним,

перед тем, как дыра в ткани миров пропала, в портал, преследуемый двумя гайнами, заскочил Агафон.

К этому времени основная масса ушастых ушла далеко на юг.

Под внезапным ударом свирепой, жаждущей боя и крови орды пострадала едва ли не треть эйтнянской армии, расслабленно вкушающей обеденную кашу и традиционный пудинг под растянутыми тентами. Пока до ошарашенных солдат дошло, что происходит и кто на них напал, свирепые захватчики уже вовсю громили всё, что попадется на их пути.

Оставив за спиной горящую разграбленную деревню, гайны бросились было добивать остатки эйтнянской военной группировки, как вдруг алчное око их военачальника узрело на другом конце поля новые крыши и трубы над ними.

Радостно вопя и улюлюкая, ушастые, забыв про рассеянного по лескам и оврагам противника, устремились на новую поживу.

Но бдительные улады, завидев издалека дымы пожарища, были готовы — хотя до последнего момента и сами не знали к чему.

Последняя битва состоялась за околицей их села, Старооленьего, и закончилась бы еще не известно чем, если бы в решающий момент в тыл уже почти торжествующей новую победу орде не ударило перегруппировавшееся и возглавленное сыном Мелора Эстином эйтнянское соединение (Действительно соединенное из чего попало — спешенных кавалеристов, уцелевших сиххё, напыщенных гвардейцев, горящих жаждой мщения за позор, и даже вооруженных в изобилии высвободившимся оружием интендантов и поселян).

Враг был разбит общими усилиями, остатки завоевательского войска — все шесть гайнов — взяты в плен.

По окончании боевых действий две конкурирующие армии посмотрели друг на друга, потом на поверженного врага, подумали, потом еще раз, потом снова, и снова, и снова (Пять попыток, чтобы додуматься до того, до чего рядовые додумались с первой, потребовалось офицерам), повернулись, обнялись — гвентяне, сиххё и эйтны без разбора — и пошли вместе собирать раненых, а потом пить в уцелевшие харчевни Старооленьего.

Кронпринц Эстин, еще не знающий, что он стал королем, одолжил коня у уладского офицера и поспешил туда, где его отец час назад должен был встречать семьи их новых стрелков.

Увиденная картина заставила содрогнуться: чудовищная баррикада из телег и единорогов у моста, поле, усеянное телами, оставшиеся в живых или вернувшиеся люди и сиххё, бродящие в поисках раненых…

В стороне добровольцы хлопотали над теми, кому помочь еще было можно, и плакали над теми, кому нельзя.

В числе последних Эстин нашел и своего отца…

Когда глаза и разум его немного прояснился, он увидел, что из речки вышла, подобно водянице, и подбежала к раненым самая красивая девушка, которую ему только доводилось видеть в своей жизни.

— Папа… Дядя Ривал… граф… — бросилась она к трем уложенным рядышком людям, но женщина с серебряными

волосами, склонившаяся над ними, приложила палец к губам и сделала отгоняющий жест рукой:

— Тихо, Эссельте, тихо… Ничего опасного — я уже осмотрела и перевязала, чем пришлось. А сейчас спят они. Я дала им выпить кой-чего, что еще Друстан готовил для наших раненых. Хвала богам, в его мешке сохранилась этого питья полная бутылочка, так что, до лечебницы они будут спокойно отдыхать.

Эссельте словно налетела на невидимую стену, замерла, и краска схлынула с ее лица.

— А где?..

— Друстан? — проницательно угадала женщина.

— Да, Боанн… Он?..

— Нет, среди убитых его не нашли.

Едва ощутимо принцесса выдохнула.

— Не нашли также нашу Арнегунд, вашего ведуна с большим посохом, лесного чародея, воина здорового черноволосого и… жену Ивана, — хмуро договорила сиххё.

— Как жаль… — непослушными губами прошептала гвентянка.

— Не расстраивайся, девочка. Может, они успели убежать, и теперь сидят где-нибудь в безопасности, тянут эль, смеются…

Ни говоря ни слова, принцесса лишь едва заметно покачала головой.

— Ну, а куда они, по-твоему, могли подеваться? — попробовала другой подход женщина. — Не назад же вернулись?

Эссельте непроизвольно улыбнулась.

— Нет. Конечно, нет. Они найдутся. Да. Не назад же они вернулись…

— Вот и славно, — ободряюще улыбнулась Боанн.

И, не для пользы — для того, чтобы чем-то отвлечь от тягостных дум печальную девушку, протянула еле заметно ожившей принцессе вместительный замшевый мешок.

— Погляди-ка: там у него какая-то книжка лежит, может, рецепты записаны снадобий, или мазей… Почитала бы. Глядишь — и нашим бы сгодилось чего.

— Да, конечно! — горячо воскликнула принцесса, растянула шнуры, завязывающие горловину мешка, и наощупь выудила из его пахнущих травами и кореньями недр небольшую синюю книжку в кожаном переплете.

Нетерпеливо открыла она наугад свою находку, забегала глазами по странице в поисках волшебных слов «для ран», или «для остановки кровотечения», и замерла.

Я безумно боюсь золотистого плена Ваших медно-змеиных волос. Как хотел бы я знать — и скорей, непременно — Что с Иваном у Вас не всерьёз. Для меня Ваше слово — далёкое солнце, А дела — как коварная мель. Но я сам Вам помог полюбить незнакомца Из далёких и диких земель. Для меня Ваше имя как вечная рана — Меня держит непрочная нить. Я искусством своим подарил Вас Ивану, И грядущего не изменить. Как всё в мире мгновенно, непрочно и ложно! Я боюсь даже думать о том, Что теперь нам, Эссельте, помочь невозможно Ни алхимией, ни волшебством.