"Фантастика 2024-76". Компиляция. Книги 1-26
Шрифт:
— А ты з-знаешь? — моментально прищурилась, словно охотник на дичь, Серафима.
— Я — знаю! — трактирщик самодовольно хмыкнул, словно это была его величайшая заслуга из заслуг.
— И у к-кого?
— С-спросите… у меня!
Сенька набрала полную грудь воздуха, прикинула, стоит ли открываться незнакомому человеку, решила, что хуже уже будет вряд ли, по крайней мере, ее богатая, да еще и простимулированная фантазия вариантов не предлагала…
И выдохнула:
— Т-ты про матушку Грушу… с-слышал?..
—
— Н-надо, — сурово нахмурилась царевна.
— В двух к-кварталах отсюда… ж-живет. П-проводить?
— Н-не, — покачала головой Серафима. — Н-не живет она там… больше…
— У с-соседей с-спрашивали?
— Не з-знают.
Трактирщик задумался, пожевывая губами и морща лоб так и эдак, словно вычислял формулу секрета бытия и, наконец, промолвил:
— В-вы… про Д-демона когда-нибудь… с-слышали?
— Горного?
Самшит снова расхохотался, точно услышал самую остроумную шутку тысячелетия.
— Нет, хуже, — отсмеявшись, проговорил он, утирая глаза.
— А он з-знает?
— Если он не з-знает… н-не знает… никто!..
— И где найти его? — вперилась ему в лицо хищным взглядом моментально протрезвевшая Сенька.
— С-собирайтесь, пошли… — загадочно подмигнул атлан. — Есть у меня как раз… один знакомый… человечек… который з-задолжал мне… ус-слугу…
Не без труда герои дня были вырваны из дружеских объятий Седьмой Красногорской, собраны в крепко держащуюся друг за друга кучу и выдворены на улицу. Прохладный вечерний воздух омыл разгоряченные головы и лица. Глаза, привыкшие к неровному масляному освещению, удивленно заморгали, оглядывая опустившуюся на город тьму, испещренную желтоватыми прямоугольниками окон, сентиментально воззрились на бездонное небо, полное золотых точечек-звезд, вдохнули полными грудями июньскую ночь…
— Открылась з-звездна… бёзд п-полна… — попробовал процитировать под аккомпанемент нечто подходящее по духу к волшебному моменту менестрель, прислушался к сказанному, странным эхом повисшему средь примолкшей компании, и озадаченно поджал губы.
Вроде, у классика было как-то иначе?..
Но как?..
Хихиканье аудитории быстро привыкшему купаться в обожании барду определиться с ответом тоже не помогало.
— Вы… это… ваши величества… не обижайтесь на нас… а?.. — извиняющимся тоном заговорил Самшит.
Враз лишенного родимого стула и стола, его качало и бросало из стороны в сторону, как корвет в бурю, но он терпел и сражался с непогодой, так и не решаясь ухватиться за спутников. Наконец, Олаф сжалился над бедолагой, ухватил за плечо и пришвартовал к своему боку как к тихой гавани.
— Да мы и н-не обижаемся … — добродушно пробасил он.
—
Ресторатор, не услышав вторую ремарку, с облегчением выдохнул и продолжил:
— Этого Явора свои… это… тоже… не слишком ув-важают… И если бы это… еще бы он чего себе позволил… они бы сами ему… это… указали… значит… Но вы… иностранцы… понимаете, да?.. А от пришлых никакой атлан… т-терпеть не будет… хоть он на него накатит… хоть на д-других… хоть на с-страну…
— Так по сп-праведливости же!.. — несколько уязвленно отозвался отряг.
— А не играет… значения… — помотал лысеющей головой Самшит. — Мы… атланы… такие…
— Чудики? — мягко предположила Сенька.
— П-патриоты, во!.. — с гордостью вспомнил нужное слово трактирщик. — Мы за Атланду… или город… или своих… всем башки пооткручиваем… Вот… Извините… вашвеличес-ство… Такой уж у нас… этот…
— Б-бзик? — подсказал бард.
— Н-национальный… х-характер!..
— Целая нация больных на голову… такого я еще… н-не видел… — пробормотал на всю улицу миннезингер, поправляя подмышкой так и норовящую вывалиться лютню.
— А к-куда это… мы й…идем… с-спрашивается… в-ваше высоч-чество?.. — снова вынырнул из царства хмельных видений в окружающую действительность Фикус.
— С-самшит… куда, говоришь… мы идем? — переадресовала вопрос трактирщику царевна.
— К одному… ч-человечку… — уклончиво отозвался труженик атланского общепита.
Показалось Сеньке или нет, но теперь голос их проводника содержал гораздо меньше энтузиазма и уверенности, чем раньше.
— К-к-к-к-какому? — выговорил, наконец, трудное слово Олаф.
— Э-э-э… к одному, — исчерпывающе уточнил атлан.
— А з-зачем? — строго сдвинул брови придворный лекарь.
Отбивая подкованными каблуками ритм, мимо прошел, покосясь, но не задавая вопросов, патруль ночной стражи. Воркуя что-то неразборчиво, но беспрестанно, пошла на обгон влюбленная парочка — он с губной гармошкой, она с пестрым кульком сладостей. Шаркая, проплелся вдоль стенки навстречу сутулый дедок с ведром и удочкой.
Трактирщик молчал.
— Эй, Самшит… — потрясла его за плечо Серафима. — Ты не спишь?
— Я?.. Н-нет, конечно!.. Что я, л-лошадь, на ходу с-спать… ваше величество?..
В голосе Самшита просквозило сожаление.
Лошадям, даже не спящим на ходу, не задают провокационных вопросов и не требуют от них исполнения неосмотрительно данных обещаний.
— Так куда мы идем? — более сурово повторила Серафима. — Кто этот твой… Демон?
— Тс-с-с…
Атлан нервно огляделся по сторонам, проводил мутным, но встревоженным взглядом удаляющуюся неспешно стражу, прохожих, и даже в открытые окна попытался заглянуть — во все и сразу…