"Фантастика 2024-81". Компиляция. Книги 1-19

Мадоши Варвара

– Все свободны! – Царь встал со своего места. – Пойдем туда! Лекаря ко мне!

Объятый тревожным чувством, Тигран шел по коридорам дворца, сопровождаемый начальником службы безопасности Кухбаци, лекарем Егией, евнухом Мардом и охраной. Деревянную дверь, отделанную неповторимым резным узором и золотыми вставками, перед ним открыли, и взору предстал великолепный мраморный зал с колоннами и бассейном.

На мраморном полу возле инкрустированного слоновой костью столика без чувств лежала в жемчужно-золотом наряде Шогер; в ее руке остался недопитый кубок. В углу зала несколько объятых страхом наложниц растерянно смотрели то на царя, то на покойницу. Обольстительная женщина,

умевшая услаждать царя пением и танцами, лежала неподвижно в изящной позе, беззащитная и бледная, с трогательным выражением лица, будто спала. Тигран, потрясенный и негодующий, смотрел на безжизненное тело и не произносил ни слова. Даже сейчас красавица выглядела ослепительно, вызывая восхищение.

Лекарь пощупал пульс, осмотрел зрачки, язык и произнес:

– Она умерла.

Затем из складок своей одежды достал небольшой мешочек и развязал. Взяв красный кристаллик, бросил его в кубок с вином, который все еще оставался в руках Шогер, и стал ждать.

Все цари античного мира держали гаремы: чем больше наложниц, тем престижнее! Во дворце Арташата было сорок наложниц, жили они в изолированной части здания, в отдельных покоях, некоторые имели от царя детей. Обслуживали их сорок служанок, в основном рабыни; а за всеми женщинами приглядывали пять евнухов. Каждая наложница училась пению, танцам, грамоте, этикету, умению вести беседу и доставлять удовольствие мужчине. Готовясь услаждать взор и слух господина, каждая сказочно соблазнительная красавица мечтала стать любимой женщиной царя, всегда помня: быть наложницей – великая честь для девушки, в том числе из знатного семейства. Однако попасть в гарем могли только избранные, правда, многие из них так и не видели царя вблизи.

Повелитель, воздавая должное каждой прелестнице, никогда не забывал, что женат на царской особе – Клеопатре Понтийской, дочери царя Митридата. Той, что предала его трижды. Шесть лет назад он отправил ее, красивую, яркую и волевую, желавшую властвовать единолично, подальше от столицы, в крепость Софа, окружив роскошью, поэтами и философами и разрешив прибывать в столицу только на государственные торжества. Когда началась война, царица перебралась в Боспорское царство к брату, подальше от мести Тиграна. Настроив против мужа троих сыновей, которые по наущению царицы подняли мятежи, чтобы сместить царя, добилась обратного: двое были обезглавлены, третий, Тигран-младший, бежал в Парфию, женился на дочери парфянского царя Родогуне и, получив там войско, пытался воевать с Великой Арменией, но безуспешно. Эти трое мятежных сыновей предали идеалы царя, ради которых он жил и строил свою державу. Предательство не прощалось.

Женщины вдохновляли Тиграна, и даже в преклонном возрасте будоражили его воображение и душу, делая жизнь ярче и насыщенней, а содержание гарема было одной из главных статей расходов государства, что, впрочем, не вызывало нареканий ни у всесильного управляющего финансами Гнуни, ни у родовитых князей Великой Армении.

Вечерами, когда царь отдыхал от государственных дел, девушки гарема пением и танцами развлекали Тиграна, наполняя его новой энергией и погружая в мир грез и желаний. Гости царя отмечали, что такой приподнятой атмосферы праздника не было ни при дворе Митридата, который имел самый крупный гарем на Востоке, ни при дворе парфянского царя Фраата, где все пляски и пение походили на боевой клич к победным баталиям.

…Вино в кубке изменило цвет. Егия, понюхав его, поставил сосуд на столик:

– Вино отравлено, государь!

Вздох отчаяния вырвался из груди Аревик. Тигран посмотрел на нее, напуганную до смерти и тихо рыдающую. Рядом стояла Седа, сосредоточенная, смущенная

и переживающая трагедию; но взгляд черных глаз был недобрым. Она подняла взгляд на Тиграна, как бы говоря: «Ты меня совсем забыл, а ведь когда-то я была твоей любимой женщиной…». Царь залюбовался ею: осанка безупречная, черты лица точеные, фигура идеальная, мягкие черные волосы уложены в аккуратную прическу. Даже одежда этой женственной, уверенной в своей красоте наложницы подчеркивала ее достоинства. Прекрасна и неповторима! Но холодна и больше не вызывала у Тиграна глубоких, радостных эмоций. Любил он по-настоящему лишь одну – прекрасную Аревик.

Мужчины ушли, и уже в покоях Егия сообщил:

– Это яд болиголов, парализует мгновенно. Вино в кубке под воздействием кристалла истины изменило цвет, появилось зловоние, похожее на запах кошачьей мочи, глаза и язык жертвы покрыты сыпью.

– Отравитель наделен коварством и жестокостью! – воскликнул Мард.

– Кто совершил злодейство? – Тигран, все еще не справившийся с тягостным чувством, смотрел на Кухбаци.

– Отравительница, несомненно, в гареме: либо наложница, либо служанка… – ответил тот.

– Мард, твоя главная задача беречь Аревик, а твоя, Кухбаци, – найти убийцу! – Царь сурово посмотрел на сановников. – Пусть Аревик придет ко мне! Вы свободны!

Тигран опустился на пуф, опустошенный и подавленный, и не поднимал головы, пока в зал в сопровождении евнуха не вошла его любимица. Царь видел, что она, столкнувшись с опасностью, переживает страх и, чувствуя себя незащищенной, вся сжалась в комочек; он встал, подошел, обнял Аревик и поцеловал в губы.

– Этот яд предназначался мне… – Она дрожала, в глазах были слезы. – Я сидела у столика, слушая изумительное пение Шогер, и не заметила, кто поставил рядом кубок с вином. Шогер, допев песню, взяла этот кубок, сказала: «Я пью за красоту, прекрасную и опасную!» и выпила…

– Нас хотят разлучить, милая, – Тигран увлажненными глазами смотрел на возлюбленную.

– Я не мыслю своей жизни без тебя, – тихо говорила Аревик, заглядывая в его бездонные глаза.

– Милая, я не допущу, чтобы тебе причинили вред. Коварство, подобно кинжалу, наносит смертельный удар в сердце самых беззащитных. Будем сильными, зло не должно торжествовать!..

В покои Седы вбежал Аршам:

– Мама, отравили Шогер, во дворце стало опасно!

Она неподвижным взглядом посмотрела на него:

– Не думай о смерти, не бойся ее, не призывай раньше времени!

– И все же история трагическая…

– Сынок, в Армении происходит много любопытных историй…

Аршам внимательно посмотрел на мать:

– Как-то ты мне сказала, что каждое слово и дело становятся известным высшим силам…

– Что ж, тайна жизни и смерти рано или поздно раскрывается… Важнее другое: ты – сын царя и достоин быть царем, а я та, кто сделал Тиграна таким, каким он стал – великим! Роза расцвела, и все восторгаются ее дивной красотой и ее разящими шипами.

Аршам невольно выпрямился, его взгляд стал ледяным, он оценивающе посмотрел на мать и сказал:

– Всех, кто заблуждается насчет меня, я заставлю сомневаться…

В сарае куда приволокли пушку после неудачного показа царю вокруг орудия колдовали Артавазд и Вараж.

– Не понимаю, как мог стопор отсоединиться сам по себе! Вроде все исправно, – недоумевал Вараж.

– Сила пара огромна! Вараж, нам придется в корне менять механизм ограничения движения, – произнес Артавазд. – Возможно, нужно сделать два гнезда для надежного удержания трубы стопорами: не сработает один – удержит второй…