"Фантастика 2024-81". Компиляция. Книги 1-19

Мадоши Варвара

Снова длинный коридор, тускло освещенный медными светильниками… Мужчина, заметив вдалеке белый плащ верховного жреца, бросился вперед. Казалось, Спандуни шел медленно, тяжело, но не оборачивался. Убийца ускорил шаг. Внезапно из стены вылетела железная секира – огромное, острое и широкое лезвие, быстро вращаясь, должно было перерезать человека пополам. Реакция наемника была мгновенной: прямо на ходу, упав на спину, он пролетел под ней без ущерба себе. Вскочив, побежал дальше.

В конце коридора увидел Спандуни: жрец стоял и внимательно смотрел на него. Убийца ринулся к старику в готовности атаковать кинжалом. Со всей силы он вонзил лезвие в жертву. Раздался скрежет металла о металл. Убийца отшатнулся: пред ним – железное зеркало,

отполированное до идеального блеска. Жреца рядом не было, но слева – проход в другое помещение, и разъяренный мужчина бросился по нему вперед. Под ногой что-то щелкнуло, и с потолка рухнула каменная глыба, задев лишь слегка, так как он успел упасть и откатиться. Повредилась левая рука.

Придя в себя, встал, осмотрелся. Сложная система коридоров вела дальше. Наемник потерял ориентацию, начал впадать в панику, но вдруг, услышав скрип двери, выбрал правильное направление и побежал. Деревянная резная дверь с изображением огромного змея предстала перед ним. Открыв, остановился, как вкопанный: внизу зияла черная пропасть, бездонная и страшная, и только небольшой каменный уступ да узкий мостик без перил висели над ней. На другом краю бездны стоял Спандуни. Светильники освещали его лицо – спокойное и сосредоточенное. Убийца, злой и взбешенный, шагнул на мостик. Второй шаг пришелся в пустоту. Мостик оказался иллюзией! С пронзительным криком отчаяния он полетел вниз, в бездну подземной пещеры, закончив свое существование…

Спандуни с презрительным выражением лица проводил его полет в Аид и двинулся назад по еле видимой тропинке на краю пропасти; удовлетворенно что-то мыча себе под нос, жрец направился в святилище. Подойдя к алтарю, поднял с пола и поставил на место «чашу гнева», излившую ярость на врага, и, воздев руки к небу, обратился к богу:

– Хвала тебе, Арамазд! И впредь не оставляй меня в опасности, всегда рази своими молниями врагов моих! – И поцеловал ступни статуи божества.

Схватившись за сердце, верховный жрец повалился на пол, задев рукой «чашу гнева». Спандуни умер мгновенно. Душа его отправилась к небесному трону Арамазда. Среди осколков чаши, устилавших каменный пол святилища, тлели ветки сандалового дерева, и дымок воскурений медленно полз вверх, благословляя деяния этого великого человека.

На женской половине дворца Аревик готовилась принять ванну. Две служанки-рабыни – Трасия, родом из племени клитов, что в Киликии, молодая женщина с осветленными волосами, свободолюбивая и беспокойная, и Макури, чернокожая девушка из Нубии, высокая, сильная, добродушная – готовили воду для купания. В центре зала, отделанного розовым и бежевым туфом, с колоннами и мозаичным полом, стояла белоснежная мраморная ванна, наполненная теплой водой. Служанки, соблюдая строгий ритуал, последовательно добавляли в ванну то, что творит с женским телом чудеса: мед для разглаживания морщинок; ладан и мирру, создающие таинственность и привлекательность женщины; сок одного китайского яблока [56] , обладающий омолаживающими свойствами; две капли масла лаванды для шелковистости кожи; немного масла оливы для ее упругости. В заключение нубийка бросила в ванну лепестки розы, которые дарят радость, нежность и прекрасное настроение.

56

Китайское яблоко – апельсин, гибрид мандарина с помело.

Вошла Аревик. Трасия помогла ей снять белую тунику из тончайшей шерстяной ткани, распустила узел на затылке, и красивые мягкие волосы упали госпоже на плечи. Аревик обратила внимание, что руки рабыни слегка дрожат.

Ее гладкая, бархатистая кожа излучала тонкий аромат и отличалась ухоженностью и чистотой, а после ванны становилась еще роскошнее, приобретая свежесть. Если женщина своим телом чувствует восхитительное ощущение,

мужчина в ее обществе не только отдыхает, но и погружается в уют и негу.

Аревик царственно шагнула в ванну. Ее стройная фигура, подтянутость и красота всегда вызывали восхищение окружающих. Она медленно опустилась в воду, взглянув краем глаза на светлокожую служанку. Та вела себя необычно: нервничала, не находила места рукам. Госпожа, прикрыв глаза, ощутила запах нежных лепестков розы и благовоний; расслабившись, положила голову на подушечку, набитую травами – зверобоем и горицветом.

Подошла Трасия и поставила на край ванны золотой кубок с вином, как это делала всегда. Даже с прикрытыми глазами Аревик почувствовала угрозу. Может ли рабыня, к которой хорошо относились, причинить ей вред? Может ли ее жизни угрожать опасность? После происшествия с певицей Шогер Аревик всегда держалась настороже, ловила каждый взгляд, ощущая опасность спиной. Недоброжелательность разрушает в человеке все чувства и разум. Угрозу следует ожидать от того, кто находится в безвыходном положении или пытается вырваться из когтей несправедливости.

Нубийка Макури поливала голову госпожи водой из кувшина, а киликийка стала втирать в ее волосы настой шалфея, одновременно массируя кожу головы, и делала это торопливо, не мягко. Тревога Аревик усилилась. Закончив втирание настоя, Трасия отошла в сторону. Аревик перехватила ее взгляд – колючий и настороженный. Обе рабыни встали у колонны в покорных позах, причем киликийка понурила голову.

Аревик посмотрела на кубок: блики от воды играли на его золотых гранях. Немного сухого белого виноградного вина – ее каждодневный ритуал – улучшало тонус и повышало сопротивляемость к болезням. Но сегодня пить вино не хотелось. Она медленно протянула руку к бокалу, тыльной стороной ладони подвинула его к краю ванны и легким движением толкнула. Кубок со звоном упал на пол и покатился, вино разлилось, служанки вздрогнули, ужас в глазах белой рабыни выдал ее душевное состояние. Госпожа резко встала, струйки воды стремительно побежали во все стороны. Рабыни подскочили к ней: Трасия подала руку, чернокожая накинула большое полотенце с вышитым Древом жизни, а Аревик, выйдя из ванны и завернувшись в мягкую ткань, резко повернулась к киликийке:

– Ты хотела сегодня убить меня?

Рабыня, побледнев и потеряв дар речи, смотрела на нее испуганными глазами, потом начала мямлить:

– Госпожа, как можно? Я… я ничего такого не делала…

Нубийка Макури насторожилась. Ее девочкой купили на невольничьем рынке; росла и прислуживала в гареме, окруженная добром и заботой. Свою госпожу она боготворила, восхищалась ее красотой и умом. В преданности чернокожей рабыни Аревик не сомневалась.

– Говори или я позову стражу! – Госпожа гневно смотрела на киликийку и ждала.

Беспомощно озираясь, Трасия молчала, прижавшись к колонне. К ней подскочила нубийка и, схватив за шею, пронзительно закричала:

– Говори правду или я сверну тебе шею!

Глаза киликийки вспыхнули огнями злобы. Она оттолкнула Макури и попыталась бежать. Дочь Африки прыгнула на нее, как черная пантера, свалив с ног и врезав кулаком по лицу. Завязалась драка. Трасия, пытаясь вырваться из когтей «пантеры», схватила подвернувшийся под руку кувшин и ударила соперницу. Та немного ослабила хватку, и киликийка поползла к двери. Но Макури схватила ее за ноги и потащила к луже вина:

– Пей, если вино не отравлено! – Черная рабыня прижала Трасию щекой к полу с такой силой, что, казалось, раздавит голову. Киликийка, сопротивляясь, начала изворачиваться, потом зарыдала. В цепких руках крупной, сильной африканской женщины она почувствовала безысходность и отчаяние.

– Я… я скажу… – прохрипела белая служанка.

Макури приподняла ее голову:

– Говори!

– Человек в плаще… Здесь, во дворце… Я никогда не видела его лица… На пальце кольцо «лев»… Часто давал мне деньги, а вчера дал флакон… Обещал свободу и возвратить на родину…