"Фантастика 2024-81". Компиляция. Книги 1-19
Шрифт:
Поздний вечер. В лагере раздавались громкие голоса, песни, музыка: римские солдаты отмечали ежегодный праздник сатурналий. Сатурн – сеятель, который первым дал людям пищу, и в этот день все становились равными, даже рабы освобождались от обычного труда. Солдаты веселились и выбирали царя сатурналий.
Помпей в своем домике углубился в чтение писем Митридата, которые были найдены в крепости Синория. Злодей писал своей любимой и неукротимой наложнице Стратонике о «славных» делах: отравил собственного сына Ариарата за мелкую провинность, лишил жизни лучшего наездника Алкея из Сард, посмевшего победить его на конских ристаниях [84] …
84
Ристания – спортивные состязания, гонки колесниц.
Драконий перстень вдруг стал необычно светиться. Всегда цвета тлеющих угольков, сейчас он переливался от светло-зеленого до кроваво-бордового. Помпей ощутил опасность, внутренне содрогнулся; овладело неприятное предчувствие дурного, как в тот раз, когда его пытались отравить. На мгновение он растерялся, испытал панический страх, но тут же, собравшись, отбросил нерешительность. Открыв дверь в соседнее помещение, энергично крикнул дежурному офицеру: «Объявить тревогу!» и начал надевать доспехи.
В центральном лагере прозвучал пронзительный звук трубы, его подхватили трубачи соседних лагерей, и сигнал тревоги вихрем пронесся по всем легионам. Центурионы с факелами в руках освещали знамена отрядов, привлекая тем самым внимание солдат, строили их, отдавали приказы голосом, дублируя их в темноте дудками. Лагеря были достаточно хорошо укреплены: ров, вал, плетень, палисад из кольев. Освещение обеспечивали светильники на столбах, в которых, коптя, горело льняное масло.
Широкие ворота распахнулись, и легионеры в доспехах, при оружии и со щитами, стали организованно выбегать, занимая боевые позиции вокруг лагерей. Все с тревогой вглядывались в темноту.
Со стороны гор послышался шум. Он усиливался и, казалось, доносился со всех сторон. Слышались глухие шаги, выкрики, многоголосая речь, ржание лошадей. Римские солдаты, не видя в темноте опасного противника, уже почувствовали его присутствие и приготовились к бою. Вот лагерные костры, светильники и факелы высветили из темноты первую шеренгу нападавших. Иберы, албаны и воинственные кочевники – кто в полукафтанах, штанах и со шкурами на плечах, кто в черных накидках из овчины без рукавов, кто в меховых шапках, кто в шлемах – приближались уверенно и с достоинством. Вся эта разношерстная армия была вооружена чем попало: кинжалом, бронзовым мечом, луком, топором, пикой, палкой… Самобытные, непокорные и свободолюбивые иберы, албаны и кочевники, уязвленные тем, что их землю топчет ненавистный римский солдат, прониклись решимостью действовать. Объединенную армию вел царь албан Оройз. Он, самоуверенный и наивный, решил, что расслабившихся на зимовке римлян, отмечающих ежегодный праздник сатурналий, можно уничтожить внезапным стремительным ударом.
Помпей оценивал обстановку: «Не менее сорока тысяч человек! Стена варваров! Предстоит ночной бой. Придется напрячь все силы».
– Приказываю! – Главнокомандующий ставил через офицеров-порученцев задачу легатам. – Скавру, сразу после стрельбы катапульт и баллист, ударить во фланг противника слева, Флакку – справа, Лентулу и Габинию – в центре, Целеру и Метеллу быть в готовности преследовать и уничтожить врага!
Горцы, медленные на обиду, но скорые к отмщению, спокойные, полные презрения к смерти, готовые с быстротой молнии ударить любого кинжалом, шли с явным намерением штурмовать лагерь устрашающих
Противоборствующие стороны оказались на расстоянии полета стрелы. Прозвучал первый сигнал трубы: «В бой!». Легионеры закричали «Барра» (рев слона), чтобы устрашить неприятеля до того, как вступить в рукопашную схватку. Второй сигнал трубы. Полетели в нападавших стрелы, затем ударили стреловидными снарядами катапульты, навесом выстрелили камнями баллисты. Воины Оройза, несмотря на потери, тоже пустили стрелы, но легионеры закрылись щитами. Третий сигнал трубы. С боевым кличем «Vivat mortem!» [85] римляне начали движение вперед, на врага, ускоряя шаг. Навстречу им неслись пешие и конные горцы. Рубка началась: солдаты беспощадно резали, кромсали и уничтожали друг друга.
85
Vivat mortem! – «Да здравствует смерть!» (лат.)
В ночной кровавой схватке ничего нельзя было разглядеть, но Помпей не сомневался, что разобьет противника. Яростный напор иберов, кавказских албан и кочевников, как и ожидалось, встретил слаженную работу всех звеньев римской военной машины. Храбрые горцы терпели поражение. Честолюбивый Помпей, оценив обстановку, понял, что она благоприятствует ему: «С толпой варваров справлюсь!». Фавоний, стоящий рядом, грустно произнес:
– Иберия никогда не захочет стать зависимой от Рима.
– Это мы еще посмотрим! – отрезал командующий.
– Царь Иберии Артаг установил контроль над перевалами Кавказского хребта.
– Он пожалеет, что связался со мной!
Устрашенные и разбитые горцы побежали. Военное счастье от них отвернулось. На поле боя остались лежать их убитые и раненые товарищи; уцелевшие же устремились к спасительной переправе через Куру или скрывались в чаще леса. Римские солдаты преследовали их, но в ночи это дело было бесполезным, поэтому вскоре вернулись в лагерь.
– Проконсул, нападение отражено! – поздравил Помпея Кассий. – Талисманы не только приносят удачу, но иногда вытаскивают из ада.
– Не забивай голову бесплодными мыслями. Ничто не предопределено, все сомнительно!
– Дикие горцы потерпели поражение и понесли большие потери! – воодушевленно воскликнул военный трибун Фавст.
Помпей промолчал, затем спросил историка и географа:
– Фавоний, какая столица у албан и кто царь?
– Столицей Албании Кавказской является город Кабала, а правит, объединив двадцать шесть племен, Оройз.
– Возмездие неотвратимо, – зло сказал командующий. – Трубить отбой!
Как только сошел снег, армия Помпея, оставив лагеря в идеальном порядке, двинулась дальше, но не к Фасису, где прятался Митридат, а в обратную сторону – к царю иберов Артагу. Цель была нанести внезапный удар, застигнув повелителя гор врасплох.
– Понимаешь, Кассий, – говорил Помпей квестору, следуя верхом в колонне войск вслед за авангардом (легионом Скавра), – мы, римляне, не стремимся завоевать весь мир. Мы хотим равновесия! Мы властвуем над миром в том смысле, что лучше других понимаем нужды народов, но при необходимости диктуем им свою волю.