"Фантастика 2024-81". Компиляция. Книги 1-19
Шрифт:
К вечеру появились с обеих сторон похоронные команды и, не мешая друг другу, совершили свою печальную работу. В стане римлян царила растерянность.
– Потери большие. Подсчеты заканчиваем, – доложил Фавст Помпею.
Главнокомандующий смотрел на него отстраненно.
– Ты жестоко их наказал, проконсул! – Фавоний, не глядя в глаза военачальника, старался донести важную мысль и успокоить: – Трудность пути и множество змей не позволяют продолжать поход на восток.
Помпей озадаченно посмотрел на него.
Кассий громко и бодро отчеканил:
– Еще три дня пути, и
Холодно взглянув на квестора, Помпей вспомнил о своей мечте: «Добраться до Индии, повторить подвиг Александра Македонского». Но, вдруг остыв, потерял к Индии интерес.
– Множество змей не позволяют продолжить поход на восток, – проронил он. Потом, приняв важный и бодрый вид, объявил окружающим его военным трибунам и легатам: – Наш новый поход на юг! Мы завоюем Сирию! Похоронить павших, и – в путь.
Глава 27
Наложница царя Армении Седа, красивая властная черноволосая женщина средних лет, стала очень раздражительной и беспокойной. Ее недобрые глаза выражали решительность: надо что-то делать, пока римский гарнизон стоит вблизи Арташата и ее сын Аршам завел дружбу с легатом Афранием! Мечта сделать сына царем изменила ее жизнь, снедала изнутри, разжигала честолюбие. Она чувствовала: пришло время возвеличить его и возвыситься самой. В волшебных грезах видела себя царицей, а сына – повелителем Азии.
– Сынок, мне было видение: ты станешь царем Армении! – Седа ласково погладила бархатистые волосы сына. – Аршам, есть способ ускорить события.
– Да, мама?
– Нужно поссорить римлян с армянами.
– Это как?
– Легенды не врут. Все убивали, чтобы возвыситься: Эдип убил отца Лая, став царем Фив…
В мозгу Аршама всплыл эпизод неудачного покушения на Артавазда во время постановки трагедии «Царь Эдип» по Софоклу. Мать продолжала:
– … Александр убил своего отца Филиппа II, став царем Македонии…
Александр вряд ли был заказчиком убийства своего отца. Об этом Аршам слышал от Артавазда, который специально изучал вопрос. Седа делилась мыслями дальше:
– … потомки царя Тантала безжалостно убивали друг друга, борясь за власть…
– О мама, не обрекай меня на танталовы муки!
(«Танталовы муки» говорили о недостижимой, но кажущейся близкой цели). Седа, тяжело переживая, с обожанием смотрела на сына:
– Мой мальчик, боги благоволят тебе.
– А если боги за дерзость низвергнут меня в подземное царство Аида и обрекут на вечные страдания?
– Нет! Все возрадуются твоему возвышению и воздадут почести победителю. Если убить Афрания, то Помпей сместит Тиграна и казнит, а его семью продаст в рабство. Люди, побывавшие в Риме, рассказывают: Помпей безжалостен к тем, кто идет против его воли. У них есть закон – зависимые царства должны управляться только наследными властителями. Римляне не глупцы, они на царство поставят тебя, мой мальчик: ты им доказал свою преданность. Кто же может управлять огромной державой и держать в узде горные племена, как не ты, сын царя?
– Убийство – гнусная затея… – сказал Аршам, колеблясь и задумываясь о преступлении: «Рок привел Афрания сюда, и здесь ему суждено умереть. Даже
– Конечно, – говорила мать, – от содеянного вряд ли получают наслаждение, но результат стоит того…
– Либо я навлеку на себя гибель, либо овладею величием! – Глаза Аршама уже горели непреодолимым желанием охотника и жаждой власти.
Поздно вечером Афраний вышел из палатки полководца в центре небольшого военного лагеря римлян, что стоял между лесом и рекой недалеко от Арташата. Легату царь Тигран предлагал жить во дворце, но дотошный офицер старался быть ближе к солдатам, не давая им расслабиться: легионеры и воины вспомогательных войск, составляющие его гарнизон, ежедневно проводили изнурительные военные тренировки и занимались укреплением периметра лагеря: углубляли ров, насыпали вал, покрывали его дерном и камнями, сооружали плетень, устанавливали деревянные колья. Рядом с лагерем возник рынок, на котором армяне продавали дрова, фрукты и сладости.
Афраний подошел к алтарю, установленному невдалеке от палатки. Деревянный алтарь был предназначен для отправления культа и совершения жертвоприношений в полевых условиях. В пяти шагах высилась небольшая насыпь, покрытая дерном, – трибунал, здесь Афраний производил суд. Пламя светильников на столбах и огонь лагерных костров давали достаточно света, чтобы видеть рельефное изображение богов и молиться. Афраний бросил в чашу с жертвенным огнем веточку мирта и возложил на алтарь три персика. Юпитер считался главным богом легионеров, но сегодня легат обращался к Юноне – богине семьи, брака и рождения.
– О Юнона светлая, советчица, кормилица! Прими в дар персики, которые я тебе приношу. Позаботься о моей семье. Пусть дети, Луций и Авл, растут в чести и согласии, а я обязуюсь первый же талант серебра, захваченный у врага, отдать на строительство святилища в твою честь.
Жертвоприношения богам у римлян носило договорный характер. Афраний заключал сделку с Юноной, продумывая каждый пункт договора. Поскольку война – дело частное и преходящее, рано или поздно он возвратится к семье и продолжит прежнюю мирную жизнь. Афраний смотрел на изображение богини Юноны – строгой, высокой, величавой, в шлеме и панцире, и думал о жене и детях.
Вдруг раздался звук полета стрелы, которая, молниеносно пролетев мимо головы, вонзилась в алтарь. Афраний резко развернулся. Новая стрела пронеслась еще ближе. Из темноты со стороны рынка велся обстрел, и задело бы точно, не упади он ничком. Бесшумно пополз. Стрелы одна за другой следовали за ним, ложась в постамент алтаря все ближе к легату. «Уйти с освещенного места, спрятаться за препятствием», – в мозгу билась мысль, заставляя действовать. Перекатившись через голову, он ушел от очередной очереди стрел. Сделав еще несколько кувырков, Афраний оказался за трибуналом, небольшой насыпью. Тишина. Осторожно приподняв голову, осмотрелся, и тут же стрела просвистела над головой, задев волосы. Стрелок явно был высокого класса, стрелял точно, кучно, но… не попал. Это немного развеселило легата. Не все в этой жизни внушает жалость, бывают и небольшие удачи, которые улыбаются нам время от времени.