"Фантастика 2024-82" Компиляция. Книги 1-21
Шрифт:
Писарь Олифиренко исполнил все в точности. Попадание под политическую кувалду не входило в его планы.
Глава 8
Исполнители не подвели.
Марш бронетехники по Хельсинки, который задумал коринженер Александров, утвердил сам Сталин, организовал пока еще подполковник Черняховский, прошел именно так, как было расписано. Управление полиции города Хельсинки организовало кордоны, не допускавшие посторонных к закрытым улицам. Часть полицейских назначили регулировщиками.
Как и было обещано финской стороне, советские бронированные машины вкупе с тяжелыми грузовиками проследовали по заданному маршруту без враждебных
Вот только реакция на прохождение этой техники несколько отличалась от расчетной.
Все лица с советской стороны, имевшие отношение к подготовке операции, дружно предполагали, что в посольстве Германии обязательно найдется тот, кто станет наблюдать за колонной — и не ошиблись. Расчет оказался неточным в части того, кто именно будет наблюдать.
Первыми на рев дизелей и грохот траков по хорошо расчищенной мостовой отреагировали обитатели тех комнат посольства, которые выходили на проспект Турку. Брошенные на заоконный пейзаж небрежные взгляды мгновенно становились предельно заинтересованными хотя бы из простого человеческого любопытства. Такую реакцию можно понять, даже если бы по улице шла бронетехника германского производства. А тут этакое со звездами… носы сотрудников прямо прилипли к стеклам.
Но двое из посольства не проявили любознательности в достаточной мере. Первым был посол Виперт фон Блюхер. У него на то была причина: как раз в тот момент он работал над важным документом. И глава дипломатического представительства посчитал ненужным тратить время на лицезрение техники Суоми — хотя бы потому, что германскую технику он полагал гораздо более совершенной, а никакой иной в Хельсинки вовсе не могло быть. Вторым был представитель абвера Вальтер Йорек. В фатерлянде он носил мундир гауптмана; здесь же приходилось большей частью щеголять в штатском. Он, разумеется, слышал крики "Русские танки идут!" и как раз поэтому кинулся в свой кабинет, где лежала верная "Лейка" и пленка в кассетах. Конечно же, дурная спешка принесла нежелательный результат. Пока заряжалась фотокамера, пока сотрудник разведки подхватил экспонометр и замерил уровень освещенности, пока… одним словом, на пленку попали лишь два последних танка в колонне, а также пара тяжелых грузовиков.
И все же Германия не осталась без фотоматериалов. Ее честь спас мелкий посольский чиновник по имени Иоганн Беккер, заядлый фотолюбитель. Будучи человеком небогатым, он вместо дорогой немецкой фототехники приобрел сравнительно дешевую чехословацкую камеру "Флексарет". Господин Беккер не прогадал: все почти два года с момента приобретения камера работала безукоризненно, а снимки отличались превосходным качеством. Так что не стоит удивляться той скорости, с которой фотолюбитель с камерой наперевес рванулся — нет, не окнам, а к дверям. На собственном опыте Беккер знал, что съемка сквозь стекло отнюдь не способствует получению высококачественного снимка.
С полувзгляда обладатель "Флексарета" понял, что выставлять по экспонометру выдержку и диафрагму просто некогда: колонна невиданной им бронетехники уже приближалась к оптимальному ракурсу съемки. Он стал отщелкивать, руководствуясь лишь собственным опытом и чутьем. Катушки с широкой пленкой извлекались из правого кармана пальто вставлялись в камеру и, будучи отснятыми, ложились одна за одной в левый. Впрочем, на всякий случай фотолюбитель слегка варьировал дифрагму.
В небе послышался свистящий рев. Беккер вскинул камеру, как охотник ружье на нечто быстролетающее,
Но дальнейшее поведение этого подданного рейха стало не вполне обычным. Пока в посольстве шумели дискуссии, он размышлял, а через пяток минут дерзко напросился на разговор к самому послу "по поводу тех самых панцеров" — так он выразился. Начальство не проявило никакого удивления, услышав о просьбе. Наоборот, фон Блюхер почти сразу же велел пригласить к себе в кабинет этого инициативного работника. О русских танках ему уже доложили.
Оказавшись пред светлыми очами, мелкокалиберный служащий пустился в объяснения: дескать, ему удалось заснять всю колонну русской бронетехники, проходившую перед зданием посольства. Понимая собственную ответственность, он хотел бы передать отснятые материалы… будучи уверен в высочайшем качестве как аппаратуры и пленки… процесс обработки должен соответствовать… возможно, снимки стоят внимания…
Господин Беккер был движим желанием подлизаться к послу в обход представителя абвера. Замысел удался.
— Дорогой Иоганн, — ласково начал посол, — вы были совершенно правы, обратившись именно ко мне. Согласен с вами, дело это может оказаться чрезвычайно важным для рейха. Вы сделали намного больше, чем требовали от вас служебные обязанности. Не сомневайтесь, что наш специалист проведет обработку фотоматериалов со всей тщательностью. Также могу вас уверить: если снимки получатся качественными, то я обязательно упомяну о вас в докладе наверх. Не исключаю, что сам рейхсминистр… ну, вы понимаете?
Посол фон Блюхер был не просто дипломатом, но и специалистом по внутренней политике рейха. Ему доводилось видеть раньше снимки, сделанные Иоганном Беккером. Правда, то были пейзажные работы, но снятые отменно. По указанной причине фон Блюхер рассчитывал, что эта фотосессия не станет исключением, а полученный материал может представить большой интерес для герра Риббентропа. У министерства иностранных дел были свои терки с абвером.
Вот почему вечером того же дня пароход под очень нейтральным шведским флагом увез дипкурьера по направлению к Бремену. В дипломатических вализах имелся, в частности, запечатанный пакет с фотокарточками.
Представитель абвера при посольстве не был столь оперативен. Прекрасно понимая меру собственного промаха с фототехникой, герр Йорек постарался его компенсировать опросом свидетелей. Дело оказалось не таким быстрым, но оно, по мнению гауптмана, того стоило. Показания свидетелей были вполне точны в части количества бронетехники, хотя расходились в оценках ее качества. Точно то же самое относилось к описанию боевых геликоптеров — сам Вальтер Йорек именно так оценил тип летающих машин — но тут уж винить штатских не приходилось совершенно: невооруженным глазом разглядеть тонкости конструкции и вид вооружения с расстояния чуть ли не километр было делом совершенно невозможным.
Не стоит удивляться тому, что подробный отчет положили на стол к начальнику загранотдела абвера капитану цур зее Бюркнеру лишь через четыре дня после прохода русской колонны. Тот внимательно изучил представленное и сделал вывод: материал должен попасть к адмиралу Канарису. Одновременно в Хельсинки ушла директива: всеми средствами постараться уточнить у финских военных характеристики русской техники и особенности тактики ее применения. Кое-какие сведения у немецкой разведки уже были.
Риббентроп пошел по другому пути, рассудив, что в данном случае оперативность доставки информации ценнее, чем ее количество. И на ближайшем совещании у фюрера рейхсминистр появился, имея при себе конверт с фотографиями.