"Фантастика 2025-1". Книги 1-30
Шрифт:
– По счастью, отец забрал на турнир свою казну. Мой бра... В смысле, наследник, - продолжил Джонатан, - нанял отряд наемников и попытался отбить родные земли, но...
– Все погибли?
– спросил я, ничуть не сомневаясь в ответе.
Джонатан горестно кивнул.
– Король и Первосвященник выразили сочувствие и обещали помочь, но пока дело не движется. Отец написал письма знакомым князьям, попытавшись собрать рыцарей.
– Тоже не получилось?
– Да, - подтвердил Джонатан, - странно, но встрече дворян как будто мешает непреодолимая сила. Все западные княжества постигли напасти. У одних нежить из могил восстаёт,
Я недоверчиво покачал головой. М-да! Разложилось дворянство, разложилось! Привыкли по замкам своим сидеть да сыночков на турнирах в рыцари посвящать. Пару шишек себе набьют, удаль благородной крови холопам покажут - и титул в кармане; если что, монахи и светлые братья молитвами на ноги поставят. А на циклопов и гигантов идти, значит, никто не хочет, вот и придумывают отговорки! Кто слово князя под сомнение поставит?
Подумав, я ничего не сказал Джонатану. Если ему так легче, то пускай верит в благородство братьев-рыцарей!
Я заново наполнил клюковкой наши кружки.
– За твоего погибшего брата!
– сказал я.
Рыцарь сомнительно повертел кружку. Видимо, не знал, правильно ли будет ему - незаконнорожденному недоразумению, требовать родства от настоящего кровного княжича. Я пожал плечами.
– Смерть всех уравнивает, сын мой, - сказал я.
Кивнув, Джонатан осушил кружку. Допив свою, я обнаружил, что на столе не осталось закуски. Покряхтев, я встал из-за стола и направился к печке. На третьем шаге комната перед глазами внезапно закружилась, а ноги стали заплетаться. Покачнувшись, я выставил руку и, по счастью, нащупал стену. Ого! А клюковка оказалась крепче, чем я думал. Взяв стену за ориентир, я, цепляясь рукой за бревна, двинулся вперед. С опорой передвигаться стало легче. Без осложнений я добрался до заветного угла и вернулся к столу с деревянным чаном.
– Угощайся, сын мой!
– сказал я, поставив добычу на стол.
Квашеная капуста - мировой закусон! На стол поставить не стыдно, съедят - не жалко! Как вскоре выяснилось, отпрыски княжьих кровей тоже с удовольствием употребляют под клюковку сие незатейливое блюдо.
Благостно откинувшись на спинку стула, я подумал - не зажечь ли мне курения, но проклятое огниво куда-то успело запропаститься. Разумеется, искать его было лень. Решив, что и так всё хорошо, я заново наполнил наши с Джонатаном кружки.
– И где сейчас живет твой отец?
– спросил я.
– У князя Белоголовского остался небольшой земельный надел в трех днях пути к югу от столицы, в княжестве Трилужском. Его благородный правитель любезно разрешил вернуться в старый дом и даже отказался брать с него подать!
Джонатан тяжело вздохнул. Отношения с отцом у него явно сложились непростые, но воин прекрасно понимал, какое князь Белоголовский испытал унижение. Превратиться из богатейшего и могущественного землевладельца Великого Королевства в обычного захудалого барона. Хотя... если на то пошло, то любой простолюдин, включая меня, не задумываясь, поменялся бы с ним местами, но, как известно, человек никогда не бывает доволен. Такова наша природа, заложенная Светлым Владыкой, или, что вероятней, подброшенная Хаосом, когда Бог-Орёл на миг отвлекся от процесса творения. Готов биться об заклад, что сейчас князь Белоголовский, растянувшись на мягкой перине, в окружении слуг и охранников,
– Вот, значит, в чём истинная цель твоих поисков?
– сказал я.
– Планируешь когда-нибудь вернуться в Белоголовье, сын мой?
– Верно, отче!
– ответил Джонатан.
– Клянусь честью, я буду странствовать по свету и совершать подвиги, пока Светлый Владыка не закалит в боях мои тело и дух.
Немного подумав, рыцарь нехотя продолжил.
– К тому же, чтобы отбить отчий дом, мне следует собрать дружину...
– А на неё нужны деньги, не так ли?
– Вы всё понимаете, отче!
– ответил Джонатан.
Кивнув, я снова потянулся к бутылке с клюковкой. Крепковата, слов нет, но пошла за милую душу. Вот что значит натуральная деревенская перегонка, не то, что городские алхимики - намешают всякой дряни, утром не голова, а церковный колокол!
– А князь Белоголовский почему тебе больше денег не выделил? Если дружину содержать баронский надел не дозволяет, то боевого коня, доспехи и оруженосца - вполне!
Джонатан замялся. Сплетничать ему явно не хотелось, но сплетня священнику испокон веков называлась исповедью. К тому же клюковка уже сделала своё дело, развязав язык скромняге рыцарю.
– Мммм... Боюсь, мои отношения с князем Белоголовским испортились за последнее время. Поначалу отец благоволил мне. Признал за своего сына. Учил ездить и фехтовать. Но... Ещё до моего турнира он взял в жены шестую дочь князя Трилужского. Клянусь честью, недостойно истинного рыцаря плохо отзываться о любой женщине, тем более, мачехе, но эта су... су..., - Джонатан видимым усилием воли согнал с языка преподносимое клюковкой слово, - эта су... сударыня прибрала к рукам не только сердце князя, но и всю казну! По её словам, денег, вывезенных из Белоголовья, и скромных доходов надела хватит только на содержание ребенка, что она носит под сердцем!
Подняв кружки, мы церемонно чокнулись и выпили. Непонятно, правда, за что. Видимо, за здоровье будущего княжича. Всегда оставалось надежда, что беспорядки в Великом Королевстве прекратятся, и рыцари всё-таки смогут собраться и выбить гигантов из Белоголовья. Тогда незаконнорожденный бастард станет помехой для юного наследника. Очевидно, новая жена князя немало поспособствовала тому, чтобы Джонатан окончательно рассорился с отцом и отправился искать славу в самые опасные места Эрмса. Не удивлюсь, что дамочка ему уже и поминальную службу заказала!
– Эх, сын мой!
– сказал я.
– Все бабы - сударыни!
– Правда?
– удивился рыцарь.
– Конечно! Неужто служитель Владыки Светлого тебе врать будет!?
– уверенно провозгласил я.
– Все сударыни! Без исключения!
Настойки в бутылке оставалось как раз на проповедь. Капусты тоже хватало.
– Их - баб, Светлый Владыка в помощь человеку создал!
– продолжил я, разливая клюковку.
– Чтобы за детьми смотрели, в доме порядок поддерживали, дабы муж праведный мог служению Творцу жизнь посвятить! А что на деле выходит? Вместо помощи да утешения вертят нами, грешными, как хотят!