"Фантастика 2025-22". Компиляция. Книги 1-23
Шрифт:
Дрожащие ладони отнялись от лица как раз вовремя. Монстр замахнулся длинной рукой, венчающейся зазубренной плоской костью, напоминающей лезвие топора. Арата успел уйти в сторону, и его лишь окатило дождевой водой вперемешку с землей. Он вскочил, едва не падая снова, слабо понимающий, где находится в этой мешанине из воды, грязи и ветра. В голове ураганом пронеслись мысли, и он сумел зацепиться за нужную. Кое-как перестал шататься и, ударив ногой по луже, прижал два пальца к губам и начал читать заклинание-ловушку. Оно не было сложным, но требовало от оммёдзи ловкости и выносливости. Закрепив первую точку, Арата сразу же парой прыжков перескочил на следующую. Едва сконцентрировался на задаче, как страх отступил, и Арата двигался
Он метнулся к следующей точке, интуитивно выбирая ее так, чтобы образовать полный круг, заключив в него демоническое семейство. Не хватало света, непогода погасила звезды, закрыла тучами луну, и мир потонул в стене дождя, извергающегося из черных глубин неба. Но стоило произнести нужные слова, как на земле на мгновение вспыхивала слабым голубым светом полукруглая линия. Стало казаться, что самое страшное позади, но тут дети скинули обманчивые личины, расправили остовы костяных крыльев, еще не имеющих перепонок, чтобы летать, и ринулись в атаку. Спасительное сияние будущей ловушки погасло, и Арата отмахнулся рукой почти наугад, но попал, и маленькое чудовище отскочило в сторону, точно сбитый в полете жук. Но оставалось еще трое. Тот, что покрупнее («Тот самый мальчик?», – мелькнуло в голове), попытался впиться жвалами в плечо, и ему почти удалось. Арата потерял равновесие, но успел выхватить офуда, и тот вспыхнул, ослепляя всех вокруг. За эти мгновения Арата переместился к следующей точке, отмечая про себя, что впереди еще две – и заклинание будет готово.
И все-таки поскользнулся.
Это его, похоже, и спасло, потому что бакэмоно устал ждать и снова набросился на дерзкого человека. От его яростного скрежета «детки» разлетелись в стороны, и над Аратой зависла уродливая тварь.
Еще две точки, и все бы завершилось…
Арата не стал закрывать глаза. В надежде на чудо, он сунул руку в рукав и обнаружил лишь пустоту – талисманы закончились. Меча у него не было. Смерть в облике получеловека, полунасекомого подбиралась все ближе. Арата смотрел в огни ее глаз, не отрываясь. Даже когда плечо обожгла боль, затмившая собой все, он упрямо продолжал смотреть.
И все равно пропустил момент. Что-то набросилось сзади, впилось бакэмоно в шею в попытке перегрызть позвонки. Арата не мог понять, кто пришел ему на выручку, но когда монстр скинул нежданного помощника, невольно вскрикнул:
– Нет!
Лиса с искрящимся красным мехом снова запрыгнула на противника. Лязгали белоснежные звериные клыки, когти скребли по грубой коже, Арата следил за боем как завороженный, не в силах заставить себя пошевелиться. Зачем? Зачем она пришла? Почему все равно защищает его?
Кицунэ взвизгнула и покатилась по земле. Перевернулась и, вздыбив мокрую шерсть, снова кинулась в атаку. Ее глаза полыхали желтым пламенем, по спине пробегали искры, хвост стегал по впалым бокам. Арата никогда не видел Аканэ-сан в такой ярости. Она стала крупнее, мощнее, и Арата наконец отмер, вспомнил, что делал, и кинулся к предпоследней точке. Лисьи повизгивания разрывали сердце, но Арата шептал заклинание так старательно, как никогда прежде. Ветер бил в лицо, рот наполнялся водой, и ее приходилось сглатывать, морщась от привкуса земли и чего-то гнилого и горького. В шаге от финальной точки он немного замешкал, бросил взгляд в центр незавершенного круга и, пока не испугался, замкнул его. Голубое свечение
А бакэмоно нет.
– Мэц! – крикнул Арата, и тварь начала корчиться в муках, не желая сдаваться. Кем бы она ни была до этого, демоническая метка в форме перечеркнутого незавершенного глаза в ее лбу не оставила шанса снова стать прежней. Одичавшие – так их между собой решили называть экзорцисты еще какой-то год назад. И вот уже одичавшие ёкаи подобрались настолько близко к ничего не подозревающим людям, насколько возможно, вошли в их дома, притворяются ими. Их разум сожжен темной энергией, все, что осталось, – желание убивать. Арата обессилено рухнул на колени, а вокруг него с мерзким чавкающим звуком взрывались тела «деток». Похоже, без матери они не могли существовать. И пусть речь шла о чудовище, Арата не сдержал слез. Он никогда не желал ничьих смертей, ни людей, ни ёкаев. Он с радостью ушел из Дзисин, потому что страдал от необходимости нести свое учение с мечом в руках, доказывая правоту силой. Но вот перед ним догорало сияние сдерживающего сэмана, а вместе с ним рассыпался пеплом бакэмоно.
Дождь все еще лил как из ведра, но ветер будто бы ослаб, уже не так хлестал по щекам тугими холодными струями. Арата коснулся плеча и вскрикнул от боли. Казалось, тело в этом месте – одна сплошная рана. Кицунэ, прихрамывая на переднюю лапу, подошла к нему и тяжело легла на живот, окровавленная морда ткнулась Арате в колени, и янтарные умные глаза поймали его потерянный взгляд. Она фыркнула и прижала уши в голове.
– Аканэ-сан… – всхлипнул он и несмело протянул руку, чтобы коснуться ее носа, как прежде. – Прости меня… Прости…
Она дернула ушами, приподнялась на здоровой лапе и повела носом, чуя запах крови. Разодранного плеча коснулся горячий шершавый язык, провел бережно снизу вверх. И сразу пришло облегчение. О нем заботились, его не бросили, его любят не потому что он принесет семье почет, а потому что он – это он. Несмотря на боль, Арата потянулся к лисе и обхватил одной рукой за шею. Аканэ еще никогда на его памяти не была такой большой, он чувствовал себя рядом с ней ребенком, льнул к меховой груди, не ощущая ни противной сырости, ни липкой грязи, ни крови, промокающей одежду.
– Аканэ… – продолжал шептать он точно заклинание.
Кицунэ еще раз лизнула его, а потом вдруг перекинулась человеком и обхватила в ответ тонкими руками.
– Дурак! – пискнула она ему в шею и сгребла в кулак ткань кимоно на спине. – Почему Арата такой дурак? Аканэ бы никогда его не оставила.
Она отпихнула его и еще раз зло ударила ладошками в грудь. Сквозь личину пробились лисьи уши, а клычки стали острее, выступая из-под вздернутой в ярости верхней губы. Арата не мог перестать улыбаться, хотя точно знал, что продолжает плакать. Можно все списать на дождь, но не хочется. Притворяться больше не хочется.
– Давай уйдем отсюда? – попросил он, а потом нахмурился. – Нет, подожди, надо проверить, как остальные жители.
Кицунэ наморщила нос.
– Живых нет.
Почему-то Арата так и думал. Дождь почти сошел на нет, редкие капли разбивались о многочисленные лужи, небо постепенно прояснялось. Стал виден остов дома с развороченной крышей и выбитыми дверьми, озарился тусклым серебристым светом вытоптанный круг с останками монстра, уже почти растворившись в дождевой воде. Арата поднялся, прижимая к себе покалеченную руку. Кицунэ смогла остановить кровь, но надо было найти спокойное место, чтобы залечить рану и избавиться от яда, если он есть. Аканэ-сан снова обернулась крупной лисицей и подставила спину. Отказываться не стал, принял помощь с благодарностью. От Аканэ не пахло диким зверем, для него она в любой из форм пахла лесными ягодами и сочной весенней травой – свободой. Он расслабился и позволил кицунэ нести себя прочь от этого жуткого места.