"Фантастика 2025-51". Компиляция. Книги 1-26
Шрифт:
— У меня будет к тебе просьба.
Сквозь мой указательный палец он шепчет:
— Всё что попросишь.
Конечно. По-другому уже быть и не может.
— Привяжи меня к кровати, — прошу я.
Голубые глаза, смотревшие на меня сквозь полупрозрачный целлофан алкоголя, полезли наружу. Он замер. Даже отстранился, отойдя от меня на шаг. Но его член продолжал стоять башней, подёргиваясь он наплывов горячей крови.
Я понимаю, что он ничего не понял, а если и понял, то всё неправильно. Хотя, как можно по-другому понять мою просьбу? Придётся всё объяснять.
Достаю
И вот, в мерцающем свете свечи, я стою у кровати, а от моих рук к полу тянутся две верёвки. От моих ног две верёвки тянутся к Алу, словно две змеи быстро приближаются к сонному зверьку.
Я говорю Алу:
— Привяжи меня.
Я говорю:
— Привяжи меня к кровати.
Он открывает рот, разводит руки, не понимая, что происходит. Он словно испугался меня.
Ложусь на кровать. Погружаюсь в чистое бельё, вытягиваю руки и ноги. Вытягиваюсь как «Витрувианский человек».
Паренёк напрягся основательно, до конца не понимая, на что подписался. Начиналось всё как обычно, всё как всегда, но вот сейчас, в эту минуту, когда уже было всё наготове, наступает облом. Одно дело — когда тебя силой привязывают к кровати. Но у нас тут совсем другой расклад.
Я смотрю на Ала, и снова прошу:
— Привяжи меня к кровати, я обещаю, тебе понравится.
Вначале он ведёт себя, как будто глухой. Смотрит на меня, продолжая стоять как вкопанный. Но вид моего обнажённого тела, моя улыбка, мои сверкающие глаза в свете свечи пробуждают в нём уверенность. Решившись, он, всё же, переступает преграду сомнений. Подходит к кровати, не отрывая от меня глаз. Я уж не знаю, что он там себе навоображал за эти пару секунд, но на его розовой головке заблестела смазка, стремительно набухая густой каплей. Капля растёт на глазах. Увеличивается. И срывается на пол, растянувшись тонкой блестящей леской.
Ну же, не стесняйся! Будь я на твоём месте, уже скакал бы во всю, потея как в сауне.
— И как тебя привязать? — спрашивает Ал таким серьёзным, готовым соблазнить любую цыпу, тоном.
— К кровати.
Сам привязываю свои ноги к спинке кровати. Ложусь и протягиваю руки к оголовью кровати, похожей на деревянный забор из штакетника. Ал привязывает меня, но как-то халтурно, словно ребёнок впервые шнурует шнурки. Если я пару раз дёрну со всей силой — верёвка распутается.
— Привяжи крепко, на узел, чтобы я не смогла вырваться.
— Зачем?
— Для меня это важно. Мне так спокойнее. Понимаешь?
Согласно кивнув, он развязывает узлы, и уже со второго раза завязывает как надо — надёжно и туго. Я дёрнулся всем телом, изогнулся, сжался, насколько позволила длина веревок, чем напугал Ала. Но это была проверка. Я был привязан как надо. Надёжно.
— Поцелуй меня, — прошу я, вытянув губы трубочкой.
После моей простецкой просьбы, всё пошло не по плану.
Ал забирается на кровать.
— Поцелуй меня! — снова прошу.
Он плюёт на головку члена. Растирает слюну, тщательно, чтобы не осталось сухих мест. И погружает свои два пальца прямо в меня. Прямо между ног моих ног. Даже не спросив разрешения!
Ох… как приятно… да что, мать вашу, со мной происходит! О, да! Как же хорошо, продолжай…
Я застонал. Стиснул губы и продолжил стонать от удовольствия.
Набухший член смотрит на меня словно дуло пистолета. Вытащив из меня пальцы, он снова смазывает свой болт. Левой рукой упирается в кровать возле моей груди, а второй пробует войти в меня. Даже не спросив разрешения!
Мне это не нужно! План совсем другой! Я на это не подписывался!
— Поцелуй меня! Пожалуйста! — уже выкрикиваю я. — Мне это важно!
Волнение накатило жаркой волной. Свожу ноги, пытаясь хоть как-то притормозить несущийся в мой туннель паровоз.
Сработало!
Ал замер. По его искривившемся бровям и отвисшей челюсти легко можно было увидеть, как в его голове идёт глубокая перезагрузка мыслей. Улыбнувшись, он выпускает своего зверя, ставит правую руку возле моей груди, и жёсткий матрац прогибается под нашим весом. Он так нежно смотрит на меня. Изучает каждую складку, каждый волосок. Вдыхает мой аромат. А затем наклоняется, и тянется к моим губам, водя своим дрыном мне по животу.
Ближе…
Ближе!
Отлично!
Он жадно впивается в мои губы. Наши языки переплетаются. Я отрываю голову от подушки и ещё страстней засасываю его, раскрыв рот целиком.
Время пришло.
Вот и мой выход.
Сжимаясь и разжимаясь как пружина, я пополз через все кишки прямиком в желудок. Раздвигая горячие фекалии, я полз, оставляя за собой влажный след. Поворот налево. Поворот направо. Когда я уже сбился со счёта, моё тело куснула поджелудочная кислота. Совсем не больно. Я был готов, окутав своё скользкое тело молофьей. Ползу мимо разбухших от бухла хлебных мякишей. Пробираюсь сквозь пережёванные куски куриного мяса. И хорошо, что моё тело (тело Инги) продолжающее страстно целоваться с молодым человеком, находится в горизонтальной плоскости. Я без труда добираюсь до глотки. Темно, как в жопе, но я знаю дорогу. В любом состоянии пройду по ней, не заблудившись. Вот и язык. Перемазываюсь тёплой слюной, скольжу вперёд, касаясь дёсен и зубов. Вот и мужской язык — он чуть шершавее и толще. Я словно макаронина, которую всосали с обеих сторон два любящих человека. Главное — чтобы не перекусили пополам! Хотя, пофиг, живём один раз!
Я почувствовал, как Ал попытался отвести голову в сторону, но я продолжаю удерживать его в поцелуе, ровно на столько, на сколько хватает длины шеи Инги. И хватает её с достатком.
Когда мужчина отрывается от моих губ, я уже на базе. Мой хвостик пощекотал верхнее нёбо Ала, оставив полоску молофьи, и пропал из вида, погрузившись в темноту глотки. Вокруг меня всё сжалось. Мужик быстро отпрянул от Инги, выскочил из кровати. Согнувшись, начал кашлять. Вставил два пальца в рот. Вот хитрый засранец!