"Фантастика 2025-68". Компиляция. Книги 1-27
Шрифт:
— А почему Помилка не помогла нам в подвале? — задал резонный вопрос Фидель.
— Во-первых она была связана. А во-вторых...
Профи взяла Помилку за запястье и показала нам ее браслет-головоломку. Шарик внутри имел зеленоватый оттенок.
— Надеюсь, вам не нужно объяснять, из какого сплава изготовлена эта дробинка?
— Да, Чика все предусмотрела, — признал Фидель.
— Выходит, сверхсталь — это криптонит для Помилки, — задумчиво проговорил мутант.
— Криптонит?
— Криптонит — это минерал, который
— Это что-то из комиксов? — уточнила самый сообразительный член нашей команды.
— Ну да. Из очень старых комиксов.
— Погоди, я, кажется, вспомнила, — сказала Профи. — Супермен этот тот тип, что носил трусы поверх трико.
— Он самый, — кивнул я.
— Никогда не понимала этой темы.
Посвящавшись, мы решили пока не снимать браслет с запястья Помилки. Так. На всякий случай.
Я жевал свой пончик со сгущенкой. На вкус он был как подметка, обваленная в сахаре. То ли дело пончики из моего детства! У нас в Старо-Глушанске на пересечении улиц Азимова и Саймака стояла пончиковая под названием «Глазировочка». О, что там были за пончики! Пальчики оближешь. А молочные коктейли — это просто бомба. Нигде я не пил такого вкусного клубничного милкшейка. Хотя, конечно, в детстве все кажется вкусным. Но и вкусы с возрастом меняются. В детстве тянет на сладкое, а когда ты взрослый — на крепкое.
Алкоголь мне понравился с первого раза. Моей первой выпивкой было пиво. Помню, мне лет десять, и батя дал отведать золотистого напитка с пенной шапочкой, который сам он вкушал с таким удовольствием. Пиво называлось «Фобос. Светлое». Недорогое, очень плотное, с резким хмельным духом. Раньше оно продавалось по всей Системе, но по каким-то причинам его сняли с производства. А жаль, пойло было просто отпадное.
Еще было хорошее пиво под названием «Ломовое». Душистое и крепкое. Не такое крепкое, как «Кувалда», но тоже хорошо било по мозгам. «Ломовое» продавалось в магазинах до сих пор. Я видел его на Церере. Только размер тары уменьшился. Раньше оно продавалось в поллитровых бутылках, а теперь стало разливаться в маленькие банки объемом ноль тридцать три. В мое время был еще вариант в пластиковых полторашках. Но в пластике «Ломовое» было больно ядреным.
А вот снеки я никогда особо не любил. Чипсы, орешки, сухарики — это не мое. Ну разве что такие длинные копченые колбаски. Забыл, как они называются. Очень пряные и жирные. Еще были такие штуки вроде воздушных шариков, посыпанных солью. Тоже ничего.
Кстати, если я соберусь писать книжку, то надо будет договориться с брендами, которые я укажу. Ради хорошего куша я могу сделать пьющим и главного героя. Меня. Пусть всю дорогу хлещет «Ломовое» или «Кувалду». Деньги не пахнут!
— Проныра! В каких облаках ты где витаешь? — крикнула Профи мне в ухо.
— Да вот батю вспомнил.
— Где он сейчас?
— Умер.
— Скучаешь
— Да как сказать... Не особо, — ответил я и тут же сделал себе выговор.
Так говорить о родном отце при ребенке... Помилка сидела слева от меня в чудо-кресле, которое мы, разумеется, забрали, уходя от ботанов, и с аппетитом уплетала свои бэби-пончики. Вряд ли она поняла смысл моих слов, но все-таки надо следить за помелом...
— Начальник, надо искать гостишку, не всю же ночь нам здесь торчать, — сказал Фидель.
— Да поспать бы нам не помешало, — согласился я и, остановив проходящую мимо официантку с синими волосами, задал соответствующий вопрос.
— Выйдете из дверей, пойдете прямо, никуда не сворачивая, и увидите вывеску «Доступный отдых», — бросила она и умчалась выполнять свои рабочие обязанности.
— В гостинце с таким названием, наверное, водятся крыланы, — скривилась Профи.
— Главное, чтобы там не водились фараоны, — сказал я.
— И чтобы на дверях стояли замки, а то я уже давно маску не снимал, боюсь, как бы латекс к коже не прирос, — добавил Циклоп.
В тот вечер мы влипли еще в одну переделку.
По пути нам попался роскошный розовый лимузин, припаркованный под квадратным рекламным щитом, мигающим разноцветными огнями. На щите была изображена грудастая кокетка, а сверху написано: «Дивизия развлечений».
На капоте тачки стояла батарея пивных бутылок и большой баскет с жареными крыльями. Все это поглощали трое, судя по внешнему виду, местные сутенеры. Высокие чернокожие парни в шубах, с ног до головы увешанные брюликами. Они о чем-то оживленно беседовали и смеялись. Заводилой был самый длинный из них, который громче всех гоготал и выразительно жестикулировал.
Когда мы проходили мимо, длинный крикнул:
— Эй, парни, почем девочек брали?
— Не обращайте внимания. Спокойно идем дальше, — шикнула на нас Профи.
И тут нам вслед полетела пивная бутылка. Она приземлилась аккурат в полуметре от чудо-кресла с Помилкой и разлетелась на сотни осколков.
Фидель остановился и повернулся к парням.
— Слышь, ты, козел, что это сейчас было? — прикрикнул на сутенера старьевщик.
Длинный сразу сделался серьезным:
— Эй, bastardo*, ты это кого козлом назвал?
— Тебя!
— Да ты знаешь, с кем разговариваешь? Я — Илюша Гогенцоллерн-Зигмаринген, король сорок третьей и Бродвея!
— А я — Фидель, старьевщик с Сиротки!
Профи потянула его за рукав:
— Не лезь, пойдем.
Я знал, что Фидель не робкого десятка, но таким видел его впервые. Обычно он вел себя крайне осторожно и не лез на рожон, а тут его словно подменили.
— Да я тебя в бараний рог согну, козел! — бушевал старьевщик.
— Это кто еще кого согнет! — Илюша Гогенцоллерн-Зигмаринген вынул из кармана шубы нож.