"Фантастика 2025-69". Компиляция. Книги 1-18
Шрифт:
Конечно, я пытался сократить потери как мог: вел увещевательные беседы, успокаивал людей, поднимал личей из пленных и мертвых мастеров западной провинции, сваливал всю рутину на нежить - но этого всё равно оказалось мало. Армия мертвых росла, а люди всё не кончались и не кончались.
Поэтому я принял решение сохранить часть жителей провинции - как запас для жертв, ритуалов, и новой армии. Мы даже не считали их - но навскидку, таковых осталось целых пара миллионов. И сейчас передо мной лежал лагерь смерти - мой собственный, созданный по моему приказу.
Средневековье накладывали свой отпечаток даже
Остановив химеру на холме, я окинул взглядом высокий, многослойный частокол с деревянными башнями, который опоясывал целой поле. Стройные ряды мертвецов буквально усеивали его, не давая ни шанса выбраться тем, что жил внутри - впрочем, даже если кольцо удастся прорвать, снаружи были личи, патрули с костяными гончими, фантомы, что притаились в тенях… Не слишком много - большую часть я забрал в армию - но много ли надо, чтобы охранять бессильных и безоружных пленных?
Внутри огромного кольца частокола стояли ряды наспех построенных бараков, где ютились тысячи людей. Краем глаза я отметил небольшие костры, где готовили пищу, колодцы для воды, выгребные ямы… Вообще, где-нибудь на севере люди замерзали бы ночами в такой обстановке - но здесь, на границе Таллистрии и Ренегона, ночи были теплые, поэтому можно было спать и на голой земле.
Мертвые гиганты рассматривали лагерь с равнодушием, ожидая команд. Я обернулся к старейшине, что командовал ими, и внезапно понял, что не помню его имени. Был ли это тот же, что возглавлял мою гвардию сынов льда раньше? Нет, вроде другой… Может, я и не знал никогда его имени? Так ли нужны королю имена всех командиров, если подумать об этом?
— Я хочу дать тебе новое имя. — наконец принял решение я, обращаясь к седовласому гиганту. — Что ты думаешь об этом?
Старейшина северного ветра задумался ненадолго, демонстрируя разум и отсутствие полностью порабощенной воли.
— Я живу вторую жизнь, вождь. В моем возрасте я давно должен был уже умереть в бою, и не знаю, сколько она продлиться. — наконец, пожал плечами гигант. — Поэтому я не против. Второе имя для второй жизни - получить его из ваших рук почетно.
— Харум. — после долгих раздумий наконец ответил я, смотря за бытом далекого лагеря смерти. — Теперь твое имя Харум.
— Это значит что-то? — с уважением склонил голову старейшина.
— На одном старом языке людей это слово означает буран. Неутомимый, могучий снежный ураган, не знающий пощады.
Несколько острых, внимательных взглядов рыцарей смерти скрестились на мне. Быть может, кто-то и не заметил бы этих слов - но старые дети льда, как правило, неплохо знали язык людей, ходя в набеги на Арс. И в языке людей Тиала не было слова буран.
Они не сказали ничего - но на миг я ощутил, что узы верности, узы той самой клятвы, что когда-то связали мою душу с кланом Северного Ветра, окрепли. Человек, что был чужд людям, был им ближе, чем любой другой…
— Поговори с Эскилионом, как будет время. — приказал я Харуму. — Скажи ему, чтобы сделал вам ездовых химер. Вы неутомимы и быстры, но транспорт сделает вас ещё быстрее и будет полезен в бою. А то выглядите в сравнении с бирюзовой гвардией
Главой лагерей я назначил одного из моих самых доверенных лиц - Эскилиона. Улос был нужен в столице, а вот молодой лич, застывший в облике юноши, подходил прекрасно. Кого ещё назначить начальником своих концлагерей, как не того, кто добровольно был готов отдать за тебя жизнь?
Я был даже рад, что он выжил. Парень оказался своего рода гением - изобрел способ кристаллизировать кровь жертв, создавая накопители смерти, да и Улос не раз говорил, что тот делает успехи на почве создания новых ритуалов и проклятий. Впрочем, встретил меня молодой талант не слишком дружелюбно.
— Как твои эксперименты? — с улыбкой вошел я в деревянный барак, стоящий вне лагеря.
Эскилион оказался равнодушен к роскоши. Может, то было раннее воспитание мастеров огня, что держали учеников в строгости, может, дело было в мертвом существовании - но начальник лагерей жил в почти таком же бараке, как и пленные. Разве что обстановка внутри больше напоминала лабораторию: каменный алтарь, изрезанный символами смерти, кровь, части тел, множество ингридиентов… Полевое логово некроманта на выезде, не иначе.
— С переменным успехом. — не отрываясь написания на бумаге каких-то расчетов, ответил Эскилион. — Тотальная скука этого места навевает на мою творческую силу тоску. Я рад, что вы соизволили навестить свои скромные лагеря, повелитель.
В голосе лича слышалась легкая ехидца. Но ему я это позволял - как никак, человек в самом прямом смысле отдал жизнь за мое бессмертие.
— Есть интересные успехи? — осведомился я, наблюдая за расчетами из-за плеча.
Судя по записям, Эскилион разрабатывал что-то вроде многоступенчатого ритуала кристаллизации крови и смерти, создавай более прочные и емкие накопители - ценой большего числа жертв. Направление тоже неплохое, пожалуй.
Лич поднял голову, на миг задумавшись. А потом кивнул, отложив перо.
— Да. Я сумел использовать ваше бессмертие без вашего участие.
Прежде, чем я успел удивиться, Эскилион вскинул поднял руку, демонстрируя ту мне, и распылил её точечным, сверхмощным выбросом смерти. Не такая простая задача, кстати - личи к магии смерти запредельно устойчивы, хотя и не абсолютно. А затем на моих глазах рука собралась вновь из ничто, так же, как собираюсь я сам.
— Что скажете? — с легким любопытством поднял на меня спокойные, серые глаза лич.
— Ещё раз. — сухо приказал я, наблюдая за процессом.
Застывшей в образе вечного юноши мастер смерти пожал плечами и повторил процесс, распылив свою голову. Для лича не смертельно - но всё же…
В первый раз я не почувствовал ничего. Но во второй, прислушиваясь ко всем цепям - понял, что он делает.
Когда-то давно я создал ритуал, привязавший меня к самому мирозданию семнадцатью цепями - ровно столько добровольных жертв тогда сумел найти для меня Улос. Молодой лич был одной из них - но сумел пережить ритуал, проводя над собой обращение в лича, и, став фокусной его точкой, вместо смерти превратился в могущественную высшую нежить - отныне привязанную ко мне навеки. И теперь, оставаясь своего рода элементом одной из моих цепей - он научился использовать мою привязку к мирозданию, как свою собственную.