"Фантастика 2025-71". Компиляция. Книги 1-10

Ланцов Михаил Алексеевич

Но делал все эти заходы ведун осторожно. Не в лоб и стараясь не вызвать отторжение или раздражение окружающих. Даже не перенося на сыновей Святогора вину, чтобы не порождать ненужные конфликты в будущем. Для чего Беромир ввел в легенду двух иноземных любовниц, накормивших Святослава и Ярослава заговоренным сладким хлебом — печеньем. Отчего у них и случилось помутнение рассудка.

Дальше он пока не заходил.

Так-то само собой напрашивалось вывести свое происхождение от Всеволода. Но пока рано.

Просто рано.

Ибо вводить большие и сложные легенды надобно пластами. Слой за слоем. Чтобы усваивались. Тем более что не

все так просто получалось с этим прямым наследием. Многие местные кланы и роды знали своих предков до четвертого, а то и пятого колена. Сохранив предания об исходе с юга. И там никаких Всеволодов и Святогоров не наблюдалось, насколько Беромир знал.

Впрочем, даже то, что рассказывал ведун, людям хватило за глаза. Они внимательно выслушали, а потом обсуждали промеж себя. Особенно эта легенда заиграла на почве недавнего разгрома роксоланов.

Ведь одно дело просто говорить, что предки их били сарматов. Это воспринималось хоть и благостно, но с некоторой усмешкой. Дескать, болтай-болтай, а мы послушаем.

И совсем другое — показать, что вот — смотрите, они их били примерно вот так. Отчего слова, произносимые ведуном из невесомого пуха, обратились в свинцовые кирпичи. Им стали верить.

Ведь одно к одному все шло.

И очевидный военный успех, выходивший за рамки самых смелых ожиданий. И предание о великих предках. И возглавивший их ведун, выглядевший натурально чародеем, ибо иначе непонятно, как удалось переломить ситуацию.

Идею нового способа погребения тоже оспаривать не стали.

Они ее уже знали от учеников и оставшихся на излечение. Те ее пересказали еще зимой. И поначалу бояре с дружинниками отнесли к ней довольно прохладно, но и не вступая в открытый клинч с Беромиром. Теперь же, после демонстрации явного благоволения небес, уступили и согласились. Что позволило ведуну продвинуться чуть дальше в своей игре по формированию новых смыслов.

Ему ведь отчаянно требовались универсальные символы. Общие для всех его последователей. Вон — медведь шел со скрипом, вызывая определенное раздражение.

Прежде всего Беромир взял крест.

Да не простой, а тау. Который подавался им как символ единения земного и небесного миров [161] . Через что выступая символом перерождения и небесного суда, то есть, Перуна. Посему именно такие кресты и подготовили для установки на могилы.

Он, кстати, не был чужд и древнему миру, и регионы.

В том же древнем Египте тау-крест олицетворял плодородие и жизнь. В культе Митры, безумно популярном в эти годы в Римской империи, его наносили на лоб каждого участника, дабы обозначить стремление к небесному совершенству. Да и у друидов издревле он бытовал, распространяясь на всю кельтскую провинцию, то есть, зону культурного влияния кельтов.

161

Тау-крест во многих культурных традициях трактует как объединение земного (материального) и небесного. При этом вертикальная линия является олицетворение земного, а горизонтальная — неба.

Более того, существует гипотеза, что знаменитые подвески в виде молота Тора появились у германцев в ходе переосмысления этого самого кельтского наследия. Беромир задумал пойти по этому же пути, введя эти «крестики» как символ

обновляемого им местного язычества. Как метку идущего к небесному совершенству. Как оберег.

Да и почему нет?

Вторым важным символом, который Беромиру удалось протащить, стала пятиконечная звезда. Которая так же, как и тау-крест не являлась чем-то принципиально новым и незнакомым для мира варваров. И не только для него, употребляясь со времен древнего Вавилона, как символ оберега от всякого зла. А также применяясь крупными философскими движениями в качестве своей символики. Теми же пифагорейцами или гностиками. Да и в раннем христианстве, если верить печати Константина Великого, именно пятиконечная звезда являлась символом Христа. Правда, перевернутая.

Но до этого еще далеко.

Так что он с чистым сердцем ввел прямую звезду как символ Перуна. А перевернутую сделал символом Велеса.

И все.

Пока все.

Больше ничего не удалось протащить.

И с этим-то он увлекся, рискуя нарваться на шок и отрицание…

— Мы все сделали, — тронув его за рукав, произнес Борята, вырывая из размышлений.

Беромир повернулся и осмотрел ровную линию из девяти аккуратных могилок с уже уставленными тау-крестами. На перекладине которых красовалось вырезанное имя покойного, подкрашенное немного тушью. Да покрытое вареным льняным маслом для создания защитной полимерной пленки.

А там, внизу, в земле возле трупа покоилась керамическая табличка с его именем, годами жизни и деяниями. Родился. Женился. Умер. Какие-то значимые достижения. Ну и родичей в конце указывали — чем сын, чей отец, чей брат. Род с кланом.

Оружие тоже положили.

Полный комплект. И копье, и пилум, и топор, и сакс, и колчан с дротиками да атлатлем.

Жалко, конечно.

Безумно жалко. Но ведун сам предложил правила игры. И ни бояре, ни дружинники, ни ученики не поняли бы, если он «сдал назад» с вооружением. Любым. Для каждого местного жителя тот виртуальный, вымышленный мир был ничуть не менее реален, чем этот. А потому к смерти он относился ОЧЕНЬ ответственно. Поэтому очень повезло, что погибли только ребята без металлического доспеха. Ибо в противном случае его пришлось бы положить с ними. А так ограничились стеганым гамбезоном и щитом.

Про прочий инвентарь тоже не забыли. Но главное и самое ценное — вооружение. У ведуна сердце кровью обливалось от такой расточительности, однако, сам виноват. Никто его за язык не дергал…

— Еще несколько таких набегов, и у нас не останется людей, — тихо произнесла Дарья, стоявшая поблизости.

— Это ничтожные потери, по сравнению с тем, сколько врагов мы убили.

— Людей у нас от этого больше не станет.

— И что ты хочешь от меня? Чтобы я их поднял нежитью и поставил в строй?

— Нежитью? — удивленно выгнула она бровь, не сразу поняв, о чем речь. Потом побледнела, отшатнувшись и отрицательно замотав головой. — Нет-нет. Не вздумай!

— А что ты хочешь?

— Просто… постарайся найти способ примириться. Хватит войн. Мы к ним не готовы.

— К войне никто и никогда не бывает готов, — хмуро ответил Беромир.

— И все же.

— Это не от меня зависит. Жить по-старому больше нельзя. Если они не захотят по-новому, придется продолжать войну. Идти на них в набег. Возможно даже пробовать разорять шатер самого раса.