"Фантастика 2025-71". Компиляция. Книги 1-10
Шрифт:
Он дернул щекой.
Чуть помедлил и помотал головой.
— Надеюсь, этот вопрос решен? — поинтересовался Вернидуб.
— Решен, — явно недовольно произнес этот рыжий.
— Тогда сними с человека проклятие.
— Это лишнее. Оно все равно ко мне не пристанет. — отмахнулся Беромир.
— Зато оно пристанет к этому дурню, если отразится Перуном. Ну! — рявкнул командным голосом седой.
И «мухомор» чуть помедлив, но, собравшись с духом, торжественно произнес формулу отмены.
— А вообще, ты верные слова сказал, — повернулся
— Какая крепость? — отмахнулся Беромир. — Ученики вскорости будут представлены и разойдутся по кланам. А я снова останусь один. Ну, почти. Я крепость ту ставить буду годами.
— Если ты согласишься с выбранным нами местом, — произнес «мухомор», — они не разъедутся. Пока крепость тебе не помогут поставить. А представление им сейчас и проведем. Чего тянуть?
— Ну так что? — подался вперед Вернидуб. — Согласен?
— Я не могу соглашаться на то, чего не знаю. Может, место неудачное. Надо сначала глянуть, потом уже решение сказывать…
Глава 10
168, кветень (апрель), 16
— И Ленин такой молодой, и юный маразм впереди… — напевал Беромир себе под нос импровизированную переделку старой песенки. Так-то, конечно, октябрь. Но ведуны не уехали. Из-за чего стало очень нервно и тревожно всем вокруг под их пристальным вниманием.
В прошлые разы ведуны так себя не вели, действуя более деликатно, что ли. А тут словно проверяющие из главка. И главное, бояре с дружинниками воспринимали это все как само собой разумеющееся. Да и Дарья помалкивала, посматривая на все это с едва заметной ухмылкой. Видимо, подобная дичь не являлась чем-то странным и необычным.
Беромира не оставляли наедине с собой ни на секунду. Разве что в нужнике и во время сна. В остальное время хотя бы один ведун да находился рядом. И не просто так, а стараясь участвовать в его делах или ведя беседы.
Сильнее всего раздражали уговоры переехать.
Они то с одного бока, то с другого заходили на эту тему и обрабатывали вдумчиво так, старательно. Был бы на месте Беромира местный — давно бы согласился. Он же, наоборот — от такой настойчивости лишь напрягался.
Ведь это что значит?
Правильно, им сей переезд зачем-то нужен.
Зачем?
Ответить на этот вопрос Беромир не мог. А его жизненный опыт подсказывал, что если он не понимает выгоды того, кто ему что-то предлагает, то почти наверняка имеет место разводка или мошенничество какое.
Вон — кругами ходят.
И начали как красиво — попытались взять на испуг, дескать, аннулируется его статус ведуна. Хотя, конечно, никто из них не ожидал взрывной и неожиданной реакции
Это пугало еще больше.
И еще меньше хотелось ехать туда, куда они предлагали. Поэтому он отнекивался, ссылаясь на дела. Березовый сок ведь сам себя не соберет. Да и выздоровления раненых нужно дождаться.
Сам же попытался скрыться от этой навязчивости за кропотливыми делами. Да такими, чтобы зарыться с головой.
Поэтому поднял свои старые заметки.
Стал рыться в воспоминаниях.
И начал пытаться «родить» летопись событий. Максимально лаконичную. Сухую, можно даже сказать. Просто описывая фактологию и указывая персоналии, практически самоустранившись от любых личностных оценок и художественных методов.
Повествование начал с 166 года, когда для него вся эта история и заварилась. Беромир не скупился на детали и факты. Например, он описывал товары, которые привозил ромейский купец и почем ими торговал. Вставлял короткие справки по поселениям, кланам и родам, а также значимым личностям. С характеристиками в духе «17 мгновений весны».
У него получалась даже не столько летопись, сколько ведомость с элементами аналитической записки. Заодно, в процессе, всплывали детали, которые ускользнули из виду. Ну и какую-никакую, а сводку хозяйственную удалось тоже сделать — опираясь на собранные Араком налоги, о которых купец сам рассказал, он оценил производительность местного хозяйства. И вообще — много всяких не таких уж и очевидных выводов сделать. А под финиш даже решил сделать общую сводку к итогам 167 года, включив в нее точное количество родов, семей и людей в шести союзных кланах.
Самым удивительным делом оказалось участие в работе над летописью «мухомора». Этот рыжий уже умел и читать, и писать придуманным Беромиром алфавитом — Вернидуб научил. От него же скептик и счет освоил, хоть и в зачатках. Из-за чего выглядел, несмотря на первое негативное впечатление, весьма продвинутым на фоне иных.
Более того. Если изначально его излишний интерес к летописи скорее злил, то уже к концу второго дня наоборот — радовал. Потому как быстро выяснилось, что он натурально ходячая энциклопедия. Из-за чего первичный негатив стремительно испарялся.
И главное — лично он не уговаривал Беромира переехать.
Влезая только по делу.
Да и остальные явно сбавляли темп напора. Так что жизнь даже стала налаживаться. И тут, на четвертый день после того скандала, случилась беда…
— Враг! Враг! К бою! — кричал наблюдатель, спешно слезая с «вороньего гнезда».
А потом застучав в барабан.
Ритмично.
Выдавая предельно простой сигнал. И люди отовсюду, услышав эти звуки, бежали к длинному дому. А там те, кто успел прибыть раньше, выносили воинское снаряжение. Помогая прибывающим в него облачаться.